— Против этого спорить не приходится, — согласился Шульц. — У вас уже возник план операции?
— Разумеется!
И Соколов поделился своим замыслом.
Шульц удивленно покачал головой:
— Однако!.. Вы, граф, рискуете своей головой.
— Дело привычное…
Шульц покрутил пальцами хрустальный бокал, щелкнул ногтем по ободку, азартно произнес:
— Мне ваша идея по душе. — Он разлил по бокалам вино, провозгласил: — За то, чтобы наш план удался. Прозит! — Медленно, смакуя каждый глоток, выпил. — Пойдемте к Лауницу…
Фон Лауниц выслушал и с восторгом воскликнул:
— Замечательная мысль! В Париже вам будет помогать наш старый агент. Он пьяница, но выбора сейчас нет. Обращайтесь по всем вопросам к нему, он обязан помочь. Полагаю, это самый короткий путь к освобождению принца. И никто, граф, лучше вас не справится с этой задачей. Граф, вас сам Бог послал великой Германии. Уверен, вы станете нашим национальным героем, вам будут поклоняться не только современники — отдаленные потомки. Вам будут ставить бронзовые памятники — мужественный богатырь высотою с трехэтажный дом. Рассчитывайте на необходимое содействие. — И с чувством пожал Соколову руку. — Удачи!
Воскресенье 26 февраля 1917 года. Император Николай II находился в Могилеве. Здесь размещалась Ставка. Профессор и сенатор Трегубов, консультант Ставки по военно-судебным делам, прибывший накануне из столицы, взволнованно говорил:
— Государь, четыре дня назад, как только вы отбыли из Царского Села, в Петрограде начались безобразия. Бесчинствующая толпа грабит магазины, громит полицейские участки, врывается в частные дома. И кто зачинщик? Трудно поверить — расквартированные солдаты из запасных батальонов.
Случившийся тут же любимец государя, флаг-капитан адмирал Нилов, сказал:
— Запасные слишком засиделись в тылу. Чтобы не идти воевать, они готовы на любую мерзость.
Трегубов продолжал:
— Разумеется, к ним тут же примкнула разная сволочь — профессиональные преступники и алчная до чужого добра чернь. — Руки профессора от волнения заметно тряслись.
У государя нехорошо заломило спину — в последнее время это стало случаться при дурных известиях. Он с удивлением глядел на Трегубова.
— А какие причины беспорядков?
— Якобы нехватка муки и хлеба.
— Как же так? Вся Сибирь завалена продовольствием. Хороши столичные власти, почему не обеспечили подвоз провизии? Это назло мне?
Нилов подергал себя за бороду, закрутил завиток на палец и спокойно возразил:
— Это от российского разгильдяйства.
Государь продолжал возмущаться:
— Но чем занимается министр внутренних дел Протопопов? Он мне постоянно твердил: «Делаем все необходимое для снабжения населения и поддержания порядка. У нас проблем не будет!» Теперь ясно: это была ложь. Почему не наведут порядок? И почему от меня скрывают истинное положение дел?