В это время в воздухе послышался шум авиамотора.
В дом вбежал запыхавшийся адъютант. Доложил:
— Аэроплан генерала Людендорфа!
Генрих распорядился:
— Пошли встретим славного Эриха!
…По лужку, поросшему густой травой, возле штабного дома, уже рулил небольшой двухместный аэроплан фирмы «Дорнье». Едва он остановился, из кабины вылез рослый, грузный человек лет пятидесяти. На нем была форма пехотного генерала.
Он жарко обнял принца Генриха, на глазах его показались слезы. Он взволнованно сказал:
— Ваше императорское высочество, если бы вы знали, как я страдал! Уже и не думал видеть вас. — И боевой генерал откровенно заплакал, вытирая большим платком глаза.
Принц Генрих растроганно отвечал:
— Рад видеть вас, мой дорогой Эрих! Когда вы узнаете о моих приключениях, о том, как я сидел в тюремной камере для смертников и ожидал, что за мной вот-вот явится палач, вы будете поражены. Но явился мой избавитель — русский граф Соколов, и он спас меня.
Людендорф долго тряс Соколову руку.
— Громадное спасибо, великая Германия не забудет ваш подвиг.
Генрих предложил:
— Пойдемте, друзья, продолжим наше застолье.
— Это хорошо, — согласился Людендорф, — я даже не успел позавтракать.
Теперь пили за Людендорфа, а тот полез в полевую сумку, которая была надета на нем, вынул из нее роскошный футляр, переливавшийся золотой отделкой и бриллиантами. Людендорф особым, задушевным тоном сказал, глядя в лицо Соколова:
— Мой друг! Знайте, что Германия всегда высоко ценила своих героев. Именем императора Вильгельма за проявленную доблесть во время избавления из вражеского плена наследника прусского престола его императорского высочества Генриха награждаю вас, граф Соколов, Железным крестом первой степени.
Под гром аплодисментов Людендорф укрепил награду под верхнюю пуговицу штатского костюма Соколова. Улыбнулся:
— Эту боевую награду уместно носить на мундире.
Генрих вставил:
— Сегодня же пришлю портного, он снимет с вас мерку и сошьет полковничий мундир военно-воздушных сил Германии. По старинному германскому обычаю, обмоем награду!
Соколов снял орден и опустил его в объемистый бокал, который услужливый ординарец тут же заполнил шнапсом до краев.
Генрих предупредительно сказал:
— Дорогой граф, при желании вы можете отказаться и не злоупотреблять таким количеством алкоголя.
Соколов отвечал:
— Я чту традиции замечательных германских воинов!
Все с ужасом и любопытством следили за русским богатырем, когда тот без всяких усилий, словно пил легкий рислинг, осушил бокал водки и победным жестом поднял вверх Железный крест.