Прибежал подросток с живыми глазами, одетый во все новенькое. Он с улыбкой взглянул на Соколова:
— Прошу вас, господин полковник, сюда! — и быстрым шагом пошел впереди.
Они миновали железнодорожные пути, угольную гавань, ремонтный завод. Потом пошли какие-то пакгаузы, снова попались железнодорожные рельсы, по которым, весело шипя паром и подавая короткие гудки, прокатил паровоз.
Минут через пятнадцать они подошли к третьему причалу. Их остановил патруль, который тщательно проверил пропуск.
Наконец Соколов оказался возле «Стальной акулы». Здесь в строгом ожидании замерла металлическая громада, окрашенная в глухой черный цвет длиною не менее тридцати саженей. На командирской рубке в свете прожекторов можно было прочитать — UN-17.
У Соколова при виде этой красавицы замер дух. Он подумал: «Как жаль, что такое прекрасное творение рук человеческих должно погибнуть, опуститься на морское дно, обрасти ракушками, дать в отсеках приют рыбам…»
Возле субмарины на причале стояли два санитарных грузовика с брезентовыми верхами и красными крестами на дверцах. Из грузовиков на лодку моряки споро перегружали бумажные мешки. Впереди UN-17 было ошвартовано водоналивное судно, с которого на субмарину подавали пресную воду.
Возле трапа торчал вахтенный. Соколов кивнул, дружеским тоном сказал:
— Меня к вам командировали…
Вахтенный оказался неразговорчивым. Он строго посмотрел на Соколова:
— Документы предъявите!
Соколов бодрым тоном заверил:
— Так точно! — и протянул бумагу. — Мне нужен фон Шпелинг.
Вахтенный бумагу смотреть не стал. Он сказал:
— Я позвоню дежурному офицеру. Подождите минуту.
И уже через несколько мгновений по трапу сбежал офицер лет тридцати, сухощавый, с короткими усиками, в шинели черного цвета. Он козырнул:
— Дежурный офицер Готфрид Дейч!
Соколов сказал:
— У меня предписание на ваш борт.
Готфрид Дейч принял предписание и пропуск, осветил их ручным фонарем, быстро прочитал, уважительно ответил:
— Командир мне говорил, что получил приказ принять вас на борт. Вы, господин полковник, можете пройти в свою каюту. Только ведь команда живет, как всегда во время ремонтных работ, на берегу.
— Я тоже заночую в гостинице. Завтра в какой час прикажете явиться?
— Лодка отваливает в ноль восемь. — Дежурный хотел еще что-то сказать, но поколебался. Однако шинель полковника-летчика и подпись на предписании самого кронпринца сделали Дейча разговорчивым. — Командир соблюдает морскую традицию — перед выходом в море прощается с сушей. Отправился в «Похотливую обезьяну», это рядом со старинной крепостью. Если он вам нужен, можете фон Шпелинга отыскать именно там.