Михайлов продолжал хранить молчание, а осторожный старпом с сомнением покачал головой:
— Вряд ли она потеряла ход. Если бы какое-то судно расстреляло субмарину, так оно и потопило бы ее. Да тут никого нет, кроме нас…
— Ты что, дифферент не замечаешь? Ясно, что носовой отсек затоплен.
— Может, это мы все-таки повредили ее? — предположил оптимистичный Шлапак.
Михайлов понимал: командир не имеет права колебаться, надо принимать решение. Но ситуация была необычной.
Сигнальщик крикнул:
— С субмарины в воду бросился человек!
— Чего он забыл в ледяной воде? — промычал Шлапак, разглядывая в стереотрубу странную картину. — Немец пытается плыть в нашу сторону, но его сносит ветром. Через пять минут он замерзнет и пойдет ко дну. Сегодня много непонятного…
Тем временем расстояние до субмарины сокращалось. Михайлов решился. Он приказал сигнальщику:
— Передай: «Предлагаю сдаться, жизнь гарантирую!»
Сигнальщик выполнил приказ. Вскоре доложил:
— Ответили: «Поцелуй меня в задницу!»
— Немецкий юмор? — удивился Михайлов. — Наглые, однако. — Он уже принял решение. — Выходим на боевой курс! Тараним «Стальную акулу», бьем в правый борт! Сигнальщик, тяни «Э оборотное» до места!
Сигнальщик с особым удовольствием выполнил команду, поднял флаг на полную высоту — знак атаки.
«Стремительный» полетел навстречу кровавой субмарине.
«Стальная акула» пребывала в недвижимости. Лишь моряк, спустившийся в воду, уцепился за спасательный круг и пытался плыть навстречу «Стремительному». Сергей Шлапак с восхищением воскликнул:
— Какой немец упорный! Его течением сносит, а он хочет удержаться поближе к нашему курсу. А я-то думал, что он в Германию решил идти своим ходом. Ли нет! Анатолий Петрович, примем его на борт, а? Может, у него судовые документы? Хорошо бы хоть одного домой доставить — доказательство нашей победы.
Михайлов дернул головой:
— Какая победа, Серега? Вначале надо субмарину ко дну пустить, тогда и поговорим о победе. А что касается пленных… Что-то, Серега, ты нынче жалостливым стал. Тебя не трогают детские трупики? И еще несколько сотен погубленных жизней? — Командир был в ярости. — Эй, на турели, выпусти очередь по немцу.
Шлапак поморщился:
— Зачем патроны тратить? Во-он куда его отнесло. Он сам по себе замерзнет и пойдет ко дну.
— А вот сейчас мы его погреем! — азартно захохотал пулеметчик, молоденький калужский парнишка, которого на миноносце звали коротко Гоша. Он прижался к прицелу спаренных пулеметов и нажал на гашетку. Пули вспенили воду, казалось, прошили отважного пловца. Все прильнули к оптике, словно забыли о том, что идут на опасный таран с грозной «Стальной акулой».