— Да, Каляев унижался, целуя у этой женщины руку. Это отвратительно, тьфу! — Он смачно плюнул на пол, растер ногой, обутой в валенок. — И еще стихи написал: «От траура веяло скорбью могил, / В слезах ее чудилась рана, / И я не отринул ее — пощадил…» Это всего лишь минутная слабость железного человека.
— А вы полагаете, что «железный человек» лучше человека, преисполненного доброты и сострадания?
— Конечно! Доброта — предрассудок, я ее презираю. Но все равно каждый год четвертого февраля отмечаю тризну — очередную годовщину кровавого преступления самодержавия, повесившего в Шлиссельбургской крепости этого героя.
Евсей хотел налить водки Соколову, но тот пресек этот порыв:
— Хватит! Рано утром нам отправляться в поход — преследовать дезертиров, которые разбежались по проселочным дорогам.
Евсей встрепенулся:
— Вот видите, люди не хотят убивать себе подобных, а вы, считающий себя образованным человеком, жаждете их поймать и принудить к убийству, пусть и на войне.
Соколов спокойно возражал:
— Я воин, я выполняю свой долг. Вы рассуждаете как большевики, которые разлагают армию, занимаются вредительством в тылу. Но они за свою деятельность деньги от германцев получают.
Евсей живо начал возражать:
— Россия погрязла в мещанском довольстве, ее надо всколыхнуть…
Соколов поморщился:
— Я сейчас не в том расположении духа, чтобы спорить. Лучше скажите, где можно купить пару лошадей.
— Вам ведь надо в полном комплекте — с санями и упряжью?
— Так точно!
В этот момент подал голос несколько пришедший в себя Факторович. Он потребовал:
— Рассолу, жажду!
Не скрывая презрения, Евсей протянул ему деревянный ковшик. Факторович с наслаждением осушил его и, запинаясь, спросил:
— Вы, друзья, ик, об чем рассуждаете, об лошадях? Не отказывайтесь, я все слыхал. Анекдот хотите про лошадей? На улице встретились две гимназистки. Начали, как водится, шушукаться об своих любовных приключениях. А рядом на мостовой стоит тележка, в нее мерин — ик! — впряжен. И что вы думаете? Этот подлец мерин захотел справить естественную надобность и выкатил плоть. Гимназистка ахнула, покраснела: «Посмотри, это наглое животное подслушивает наши разговоры!» Ха-ха! — И рассказчик вновь захрапел.
* * *
Евсей внимательно и долго глядел на Соколова, явно что-то обдумывая.
— Вы сказали, что вам надо двух хороших лошадей?
— Именно так!
— А у вас денег-то хватит? Нынче лошади в цене: одних на фронт забрали, других к весне берегут — для крестьянской необходимости.
— Деньги есть, нам казенные в достатке выдали!
Евсей как-то странно засуетился, в волнении поднялся с лавки, походил, опять сел. Жуткая мысль черным ураганом пронеслась в его голове. Решение он принял мгновенно и сразу все расчел. Он закивал давно не стриженной, свалявшейся шевелюрой.