— Есть какие-нибудь предположения? — спросил он дрожащим голосом.
— Пока нет.
— Боже мой, какое преступление. Она была моим старым другом. Моим лучшим другом. Ужасно, инспектор, ужасно. И вот что странно: у нее совершенно не было врагов, насколько мне известно…
А, скажите, есть следы грабежа?
— Нет, сэр, повидимому, ничего не похищено. Все вещи на своих местах. Может быть, что нибудь спугнуло убийцу и он поспешил скрыться…
— Когда было обнаружено преступление?
— Утром, когда горничная принесла чай старой лэди. Она утверждает, что ничего не слышала. Она говорит, что крепко спала.
— И ничего не пропало?
— Повидимому, ничего, сэр. Ящики были закрыты и ключи лежали, как всегда, под подушкой у покойной. Все было в порядке.
— Гм, а не заметила-ли девушка исчезновение какой-либо вещи?
— Не знаю, сэр.
— Позовите ее, пожалуйста, и спросите.
Эллен внимательно осмотрела все вещи. Внезапно она вскрикнула:
— Бриллиантовая брошка?! Я положила ее вечером сюда… — и она указала на ночной столик. — Она исчезла.
— Вот странно… — сказал м-р Тодморден.
Полицейские быстро повернулись к нему.
— Вы что-нибудь подозреваете, сэр?
— Нет, нет, — ответил он сконфуженно. — Я, вы знаете, как раз думал об этой броши вчера вечером… Я часто предостерегал мисс Хартлей и вот… бедная женщина..
— Вот как! — в один голос сказали полицейские.
И м-р Тодморден в этом быстром возгласе послышались какие-то странные нотки. Наверное, полицейские думали, что он кого-то подозревает.
— Видите-ли… я полагаю, что, вор… или убийца… влез к мисс Хартлей по приставной лестнице.
— Лестница? Какая лестница! — спросил инспектор. — О какой лестнице вы говорите?
— Вчера около шести часов вечера я, проходя мимо, видел, что к вот этому самому окну прислонена лестница. Дом, как вам известно, перекрашивается и ремонтируется. Увидев лестницу, я даже подумал, что это прекрасный случай для воров забраться к мисс Хартлей. Больше того, у меня даже мелькнула мысль позвониться и обратить внимание хозяйки на эту небрежность. Очень жалею, что не сделал этого.
— Гм!
Инспектор, повидимому, сомневался в словах м-ра Тодморден. Было ясно, что тут задета его профессиональная гордость: мог-ли кто-нибудь, кроме него, составлять теории, ведущие к раскрытию преступления.
— Что-ж, может быть и так, — продолжал он. — Но я полагаю, что можно подыскать и более подходящее объяснение того, каким путем вошел убийца. По-моему, совершенно невероятно, чтобы маляр был так неосторожен и оставил лестницу на целую ночь, сэр.
— А я вполне уверен, что негодяй взобрался именно по этой лестнице.