— Автора! — исступленно вопили все, начиная с галлерей и кончая партером.
— Мисс Ирвинг, — добавляли мужчины.
И когда оба они, бледные и возбужденные, появились у сияющей рампы, тысячи благоуханных цветов полетели к их ногам. Восемьдесять четыре опытных капельдинера не успевали передавать ценных приношений из залы на сцену. Управление трансатлантической компании преподнесло билет на право пожизненной езды на всех пароходах общества; нефтяной трест представил свои акции на громадную сумму. Не желая отставать, другие учреждения поспешили принести свои приношения, и скоро сцена была уставлена самыми разнообразный предметами от швейных машин и до пылесосов включительно. Портсигары, бумажники и часы складывались в особую урну, но скоро и она не могла, несмотря на свои размеры, вместить всех драгоценностей. Одна велосипедная фирма прислала два лучших велосипеда, тогда другая — тандем, а третья — триплет. Каждое новое действие было новым триумфом для Изы и Вильяма. Седые профессора апплодировали, как школьники, дамы ловили мимолетный взгляд Харлея; не имея уже более что можно было-бы бросить ему на сцену, — они посылали воздушные поцелуи. Виднейшие промышленники, владевшие неисчислимыми богатствами, визжали, как продавцы вечерних газет. Автомобильная фирма Форд прислала изящнейший мотор, собранный во Бремя второго действия; различные аэрозаводы сообщили о том, что во владение Харлея передается такое количество аэропланов, что можно было бы удовлетворить нужды целой армии. Чтобы не затягивать антрактов, приношения принимались только в фойе, а на сцене читался список. Но и это оказалось столь длительным, что было объявлено о том, что точный перечень всего полученного будет опубликован в особой газете, которая выйдет к концу 4-го акта. Между вторым и третьим актом театр облетел слух, что Харлей и Ирвинг — жених и невеста, и тотчас стало известно, что союз фермеров преподнес им изящный коттедж, и что в списке подарков уже значатся обручальные кольца, коляска и дюжина патентованных детских сосков. Между третьем и четвертым действием пришло сообщение, что м-р Харлей читал газету «Новости Дня» — и тотчас весь театр коллективно подписался на 10 лет вперед на эту газету, а м-р Харлей был объявлен ее пожизненным бесплатным подписчиком. Вой и рев толпы, гуденье вентиляторов и треск переставляемых декораций производили такой адский шум, что Самуэльс велел вывесить плакат, который гласил «Если почтенная публика не успокоится в течение 10 минут, 4-е действие не пойдет». Это подействовало, и занавес мог взбиться снова.