Этот поток, как сказали бы мы сегодня, подрывной литературы тоже стал причиной того, что власти ужесточили репрессии. По тому же правилу заколдованного круга. За границу выпускать перестали, арестовывали все чаще. В статьях лондонского епископа Боннера чуть ли не в каждом абзаце мелькало слово «инквизиция» – которую, по мнению епископа, давно следовало бы ввести в Англии…
Не все так просто. Это была не позиция властей, а личное мнение Боннера – его статьи появились в печатном виде без одобрения королевы, короля и Тайного Совета. Боннер, кстати, советовал расправляться с еретиками изящнее – во избежание новых народных бунтов казнить не публично, а тайно.
Самое интересное, что не сохранилось никаких свидетельств того, что Мария была среди самых яростных приверженцев массовых сожжений. Наоборот, сохранилась написанная ее рукой записка, из которой явствует, что борьбу с протестантами путем репрессий нужно рассматривать как временную меру, а уж если ее приходится вести, то разумно и не поддаваясь мстительности.
«Что касается наказания еретиков, то я считаю, что хорошо бы было наложить наказание в самом начале, без большой жестокости или пристрастия, но соблюдая должную строгость по отношению к тем, кто выбрал лживую доктрину, чтобы обманывать простаков. При этом надо дать этим людям возможность ясно уразуметь, что они осуждены не без основания. Тогда другие, узнав правду, будут остерегаться быть соблазненными впадением в ересь. Очень важно также, чтобы в Лондоне никто не был сожжен без присутствия кого-то из членов Совета. А во время такой казни, здесь и в любом другом месте, должна быть произнесена добрая и благочестивая проповедь».
Сравните с очередным посланием Джона Нокса: «Это не только законно – наказать смертью таких, которые стремятся ниспровергнуть и истинную веру, но к этому следует обязать магистраты и вообще всех людей». Или с письмом главы самого крайнего течения в протестантизме, впоследствии названного его именем, Жана Кальвина, герцогу Сомерсету: «Ни в коем случае не следует допускать никакой сдержанности и терпимости. Этим можно погубить дело оздоровления религии».
Кстати, Джона Нокса нынешние воинствующие западные феминистки, попадись он им, наверняка порвали бы на тряпки. Неистовый Джон опубликовал очередной памфлет, на сей раз имевший мало отношения к религии. Его содержание ясно из самого названия – длинного, как было принято в ту пору: «Первый трубный глас против чудовищного нашествия легионов женщин». Суть была проста: женщины, совершенно неважно, католички они или протестантки, не имеют права управлять государствами и вообще принимать какое бы то ни было участие в государственных делах. Нокс писал: «Женщина, несущая бремя правлений над людьми, землями либо городами – это противно самой природе, оскорбительно для Господа нашего, противоречит его высшей воле и законам, которые он для нас установил, наконец, отрицает самое понятие справедливости». Поскольку, по глубокому убеждению Нокса, женщины обладали множеством несовершенств и пороков, по сравнению с мужчинами были «слабыми, хрупкими, нетерпеливыми, глупыми, непостоянными и не способными организовать никакое дело». По сравнению с мужчинами они «слепы, слабы, глупы и нерешительны». А потому женщина у власти, особенно во «главе государства – «политическое уродство», которое нужно искоренить раз и навсегда.