– А ты откуда? И почему вы без защиты? Вы не тянете на экспедиционников, вы местные.
– Сам ты не тянешь. И не надо длинных слов, можно просто — внешники.
– Ну да. Местные нас так и называют.
– Нас? — жёлтые глаза кваза при этой оговорке сузились.
— Однажды я остался без маски, – признался Трэш. — Так получилось.
- Не знаю, что там получилось, но результат выглядит серьёзно, – одобрительно заявил раненый. – Не то, что у нас. Глянь на меня. Где я, и где ты? Мы ведь похожи. У нас ведь тоже такое случилось. Я к тому, что мы остались без масок. Не все, конечно. По разному бывает. Этот мир полностью дерьмовый. Здесь всё дерьмом пропитано. Оно в воздухе, в земле, в воде. Оно повсюду. К чему ты ни прикоснёшься, оно тебя запачкает. Это может быть что угодно: глоток воздуха, капля чужой воды на губах, царапина от когтя твари. И это всё, это конец, с этой минуты начинает тикать таймер. Твой личный таймер. Ты не видишь, что он показывает. Но он есть, и он тикает. Пока время не выйдет, надо успеть сменить одежду и смыть с себя всё это дерьмо, до последней частички. Ничего не должно остаться. В изолированную зону мы попадаем со ссадинами и ожогами на коже. Жёсткая чистка. Но мы не всегда успеваем. Да и помогает она не всегда. И тогда, в карантине, тест показывает, что это всё, ты его подцепил. Оно уже в тебе. Это не аппендикс, это скальпелем не вырежешь. И никакие антибиотики не помогут. Снова включается таймер. Но это уже не тот таймер. Он другой. Когда твоё время выйдет, тебя прикончат, как бешеную собаку. Вот только это будешь уже не ты. А потом домой везут гроб. Красивый гроб, накрытый флагом. Да только в этом гробу даже пылинки от тебя не будет. Я не знаю, что там, но знаю, что к нашим телам это не относится. Тут всё очень просто. Очень. Кто хлебнул воздуха Стикса полной грудью, тем назад дороги нет. Но не для всех это смерть. Ты ведь понимаешь.
Трэш кивнул:
– У тебя иммунитет.
– Да, так. Не все начинают урчать. Научники говорят, что от трёх до пяти из сотни выкарабкиваются. Но это уже другое. Назад таким хода нет. Всё равно что смерть. Родным так и говорят. Для них ты мертвец, гроб с тобой похоронили. Но ты-то живой. Что с тобой делать? Валить как-то некрасиво. Хоть и биоматериал, но это свой биоматериал. Остальные не поймут. Нехорошо, когда своих вот так валят. Ведь такое здесь с каждым может случиться. Каждый год у нас десятки случаев заражения. Некоторым везёт, они выживают. Вот и накопилась группа. Нас и больше бывало, и меньше. А сейчас, – кваз бросил взгляд на ближайшее тело. – Ноль остался. Из-за тебя. Закончился наш контракт. Вечный контракт...