– Так же красива, как Елена? – прервал его Диомед. – И поэтому она в двадцать-то лет еще была не замужем?
Одиссей ответил ему очень мягко:
– Право же, какой муж будет умалять достоинства своей жены в сравнении с другой женщиной?
Диомед закатил глаза и снова принялся ковыряться в зубах кончиком ножа.
Одиссей снова повернулся к Ликомеду:
– Так вот, когда в разговоре выяснилось, что госпожа Пенелопа явно ко мне благоволит…
– Уж не из-за твоего лица, это точно, – заметил Диомед.
– Разумеется, нет, – согласился Одиссей. – Она спросила, какой подарок я поднесу своей невесте. Брачное ложе, довольно смело ответил я, сделанное из лучшего каменного дуба. Но этот ответ пришелся ей не по вкусу. «Брачное ложе должно делать не из сухого, мертвого дерева, а из чего-то зеленого, живого», – сказала она мне. «А что, если я изготовлю такое ложе?» – спросил я. Возьмет ли она меня в мужья? А она ответила…
Царь Аргоса с отвращением хмыкнул:
– Меня уже тошнит от этой твоей истории про брачное ложе.
– Так, может быть, не стоило настаивать, чтобы я ее рассказал.
– А тебе, может, стоит разжиться новыми историями, чтобы я не повесился от скуки, ко всем псам!
Ликомед заметно оторопел, ругательства были уместны при переговорах с глазу на глаз или на полях для тренировок, но никак не во время дворцовой трапезы. Но Одиссей лишь печально покачал головой:
– Воистину, сыны Аргоса с каждым годом становятся все неотесаннее. Ликомед, давай же напомним царю Аргоса, что такое приличное общество. Я надеялся хотя бы одним глазком увидеть знаменитых танцовщиц твоего острова.
Ликомед сглотнул.
– Да, – сказал он. – Я не думал, что… – Он осекся, а затем заговорил снова, самым царственным тоном, на какой только был способен: – Если вам будет угодно.
– Нам угодно.
Это сказал Диомед.
– Хорошо же. – Ликомед переводил взгляд с одного царя на другого.
Фетида велела ему не показывать девушек гостям, однако отказ мог вызвать подозрения. Он прокашлялся и наконец решился:
– Что ж, давайте их позовем.
Он взмахнул рукой, и слуга опрометью выбежал из залы. Я не поднимал глаз от стоящего передо мной блюда, чтобы никто не увидел страха у меня на лице.
Девушки явно не ожидали, что их позовут, и, входя в залу, еще поправляли прически и наряды. Среди них был и Ахилл: волосы тщательно убраны под платок, глаза скромно опущены долу. Я с тревогой поглядел на Одиссея с Диомедом, но никто из них даже не взглянул в его сторону.
Девушки встали по местам, заиграла музыка. Мы смотрели, как они исполняют одно причудливое движение за другим. Танец был красивым, хотя отсутствие Деидамии сказывалось – она была первой среди них.