На эту похвалу Ахилл не отозвался. Закатное солнце прочертило тени у него на лице, глаза потухли, посуровели.
– Я пришел по собственной воле, царевич Итаки. Я буду следовать советам Агамемнона, но не его приказам. И все должны это понимать.
Одиссей покачал головой:
– О боги, уберегите нас от самих себя. До битвы еще не дошло, а мы тревожимся, кому достанется больше почестей.
– Я не…
Одиссей отмахнулся:
– Поверь мне, Агамемнон понимает, как ты важен для нашего дела. Он первым пожелал, чтобы ты сражался с нами. Тебя примут в наши ряды с подобающим случаю почетом.
Ахилл говорил не совсем об этом, но сгодился и такой ответ. Я обрадовался, когда с мачты прокричали, что впереди земля.
Вечером, после ужина Ахилл улегся на постель.
– И что ты думаешь о мужах, с которыми нам предстоит встретиться?
– Не знаю.
– Хорошо хоть Диомед уехал.
– Да уж. – Царя Аргоса мы высадили на северной оконечности Эвбеи – дожидаться своих войск. – Я им не доверяю.
– Скоро мы и сами узнаем, что они за люди, – сказал он.
Задумавшись об этом, мы замолчали. Начинался дождь, было слышно, как капли, тихо и почти беззвучно, постукивают по крыше шатра.
– Одиссей говорил, ночью будет буря.
Бури на Эгейском море быстро налетают и быстро проходят. Наш корабль предусмотрительно вытащили на берег, и уже завтра погода прояснится.
Ахилл смотрел на меня.
– У тебя вот тут волосы вечно торчком. – Он коснулся моих волос за ухом. – По-моему, я еще не говорил тебе, до чего мне это нравится.
Кожу там, где только что побывали его пальцы, покалывало.
– Не говорил, – сказал я.
– А надо было. – Его пальцы переместились к треугольной впадинке у моего горла, мягко скользнули по пульсирующей жилке. – А об этом? Я говорил тебе, что думаю вот об этом?
– Нет, – ответил я.
– Но уж об этом – наверняка. – Его рука спустилась к мускулам у меня на груди, и кожа под ней запылала. – Об этом я тебе говорил?
– Об этом – говорил. – У меня слегка перехватило дыхание.
– А об этом? – Его рука медлила у меня на бедрах, он водил пальцем по моей ноге. – Об этом говорил?
– Говорил.
– А об этом? Уж об этом-то я никак не мог забыть. – Кошачья улыбка. – Скажи, не забыл ведь?
– Не забыл.
– И еще об этом. – Теперь его руку не остановить. – Об этом я тебе точно говорил.
Я закрыл глаза.
– Так скажи еще, – попросил я.
Ночь, Ахилл спит подле меня. Налетела обещанная Одиссеем буря, и грубая холстина шатра трепещет под ее напором. Слышно, как снова и снова хлестко плещут о берег набегающие волны. Он мечется во сне, и воздух, исполненный его сладкого тельного запаха, взметается вокруг него. Я думаю: вот чего мне будет недоставать. Я думаю: я скорее покончу с собой, чем лишусь этого. Я думаю: сколько нам еще осталось?