После поражения при Эбро сенат Карфагена приказал Магону отправиться со своей армией в Испанию и одновременно послал примерно такой же отряд на Сардинию, чтобы спровоцировать на острове восстание против римлян. Если бы Гасдрубал победил при Ибере и впоследствии сумел присоединиться к брату, то к 214 году до н. э. в Италии оказалось бы четыре карфагенские армии, возглавляемые Ганнибалом, Гасдрубалом, Магоном и Ганноном, и война продолжилась бы по другому сценарию. Но поражение при Эбро лишило Ганнибала надежды на необходимые ему испанские резервы и обесценило его политический капитал, заработанный им в Карфагене благодаря победе при Каннах. Сципионы разделили свои силы: Гней возглавил сухопутные войска, а Публий — флот. Они придерживались осторожной тактики, предпочитая не вступать в прямые столкновения с карфагенянами, и сконцентрировались на том, чтобы переманить на свою сторону или подчинить силой как можно больше иберских племен, блокируя при этом побережье и совершая налеты на пунийские крепости.
Известие о том, что Ганнибал пересек Альпы, пришлось по душе македонскому царю Филиппу V, но еще больше его обрадовали сообщения о победах при Треббии и Тразименском озере. Филипп взошел на трон в 221 г. до н. э. в возрасте 17 лет и в силу молодости отличался горячим нравом. Он стремился изгнать римлян со своих северных границ — из региона, известного как Иллирия (территории современных Албании, Черногории, Боснии и Хорватии), — и расширить царство на юг за счет Греции. Филипп видел в Ганнибале союзника, способного помочь ему реализовать его амбиции, но при этом был достаточно осторожен, чтобы сохранять внешний нейтралитет и не провоцировать римлян, тех, что были у него на севере, и тех, которых от его владений отделяло лишь короткое плавание через Ионическое море. Он ждал, как будет развиваться конфликт между Римом и Карфагеном, и лишь после битвы при Каннах послал делегацию к Ганнибалу с предложением официально заключить союз.
Послы Филиппа отплыли из македонского порта в начале лета 215 г. до н. э. Они обошли тщательно охраняемые римским флотом Брундизий (Brundisium) и Тарент (Tarentum)и высадились южнее возле Кротона неподалеку от храма Юноны Лацинии [112]. Оттуда они двинулись по суше на север и были схвачены римскими фуражирами. Македонян отвели на допрос к претору Валерию Левину, стоявшему лагерем возле Луцерии (Luceria), расположенной немного северо-западнее современной Фоджи. Глава делегации Ксенофан попытался обмануть претора и убедить его в том, что их отправили заключить договор о дружбе и взаимопомощи между Римом и Македонией. Поверив его россказням, Левин, впечатленный важностью миссии, предоставил Ксенофану полную информацию о самом безопасном пути в Рим, отметив на карте, какими дорогами и перевалами нужно пользоваться македонянам, чтобы не попасть в руки пунийцев. Благодаря охранной грамоте те прошли через римские гарнизоны в Кампанию и отправились на поиски Ганнибала.