Виталик поправил на ней одеяло и вышел из спальни, плотно прикрыв за собой дверь. Узким коридором прошел в кухню — вымыть посуду после завтрака. Через десять минут он выезжал со двора, привычно полюбовавшись старыми липами и огромными клумбами.
В этой «сталинке» они когда-то жили все вместе: он, мама, отец, бабушка. Потом отец умер, следом бабушка. А мама, решив, что ей слишком тяжко здесь от воспоминаний, съехала в квартиру, доставшуюся ей в наследство от двоюродной сестры. Так Виталик остался один в квартире площадью более ста двадцати квадратных метров, с прекрасным видом из всех окон, чистеньким зеленым двором, благоустроенной просторной автопарковкой. И что немаловажно — с охраной. Поскольку дом располагался почти в центре.
— Ты завидный жених, — выдала Ирина, исследуя комнаты в его квартире через неделю после знакомства. — Такая жилплощадь сейчас кучу денег стоит.
— Я не собираюсь ее продавать, — предупредил он сразу. — Разменивать тоже.
— Понятно… — пробормотала она и исчезла почти на месяц.
А через месяц явилась с вещами и попросилась пожить немного.
— У меня проблемы, — коротко оповестила она, не вдаваясь в подробности. — Я ненадолго. Не стесню.
Через пару дней она перебралась из комнаты бабушки в его спальню, заняв левую половину кровати. И пребывает там вот уже два с половиной года.
Любили ли они друг друга? Да кто же его знает! О чувствах не говорили, не было принято. Но заботились друг о друге. Переживали, когда кто-то задерживался. Бежали навстречу из подъезда с зонтом, если шел дождь, а зонта либо у него, либо у Ирины с собой не было. Оставляли в холодильнике последний сладкий кусочек, не съедая. Говорили не много, по существу, но делами друг друга интересовались.
Виталик не знал, что их связывает. Не мог обозначить одним словом чувства, которые к ней испытывал. Ирка, кажется, тоже. Однажды они отдыхали у друзей за городом, и кто-то, понаблюдав за ними, пристал с вопросами:
— Как так? Вы же почти не разговариваете! Что вас вообще связывает? Как же можно так жить? Как вы живете?
Ирка подергала худенькими плечиками и, приобняв Виталика за талию, ответила за двоих:
— Необременительно.
Именно так, да! Они не обременяли друг друга, не путались под ногами, дарили заботу, не требуя ее взамен. Как-то все само собой. И все это как-то уже затянулось. И он уже без этого вообще не мог. Без Ирки не мог. Без ее смеха, дыхания слева от него. И пусть так все и остается, решил он, выезжая за шлагбаум. Пусть все будет так…
Он не опоздал сегодня. Даже на десять минут раньше явился. Но все равно наткнулся на недовольное лицо Новикова.