Как долго продолжались эти душевные терзания в ночи, не мог сказать и сам Михаил. Так и осталось величайшей тайной, когда он смиловистился и незаметно, с обволакивающей мягкостью принял молодого человека в свои нежные объятья. Жаль, что на этот раз Морфей поскупился на сой главный дар, не одарил нашего "мученика" своими сказочными сновидениями. Утро, по сравнению с вечером, было более благосклонно к юноше и он, переночевав со своими обидами, более не был столь категоричен в своих решениях. Нет. Граф никого не собирался прощать, просто он решил лично навестить своего друга-затворника в его разрастающемся поместье Зорянском и дать ему шанс оправдаться. И только после этого, смотря в его бесстыжие глаза, бросить ему вызов прямо в лицо. Желательно сделать это устно, без использования шаблонного атрибута — перчатки. А дальше, будь что будет. Понимая, что стреляться он будет не сегодня же, а как минимум на следующий день, Мишка велел заложить экипаж для его поездки к другу. Была придумана и подходящая причина: "В свете новых приобретений семьи, обсудить с Александром некоторые вопросы касаемо выхода их дел на новый, более высокий уровень". — После чего, снедаемый нетерпением, еле Михаил дождался семейного завтрака, во время которого, изрядно порадовал окружающих своим отличным настроением и аппетитом. Не было никакой нездоровой жизнерадостности, или чрезмерного поедания пищи, ритуал совместной трапезы не был ничем нарушен и соответствовал всем нормам приличия.
Как это ни странно, но дорога в усадьбу молодого графа Мосальского-Вельяминова не причинила Михаилу никаких неприятных моментов. Пусть путник не наслаждался ни щебетом птиц, ни свежим дуновением лёгкого ветерка, однако мысли его текли плавно и непринуждённо. Юноше без особого труда удалось усмирить все свои эмоции, и удерживать градус их накала на весьма низком уровне. А делалось это с умыслом, чтоб не сорваться в ненужный момент и не вести себя как скандальный ухарь-купец на торгу. За это умение, хотелось сказать отдельное спасибо педагогам лицея, где их учили в совершенстве владеть своим душевным равновесием.
По прибытию в имение того, кого Михаил ещё недавно считал своим лучшим другом, его ждало небольшое разочарование. Мажордом, виновато улыбаясь, и "рассыпаясь" в извинениях, просил подождать, так как по его словам: "Наш барин уже который день занят своими неотложными делами, совсем себя не бережёт. Но если вы, Михаил Николаевич соизволите немного подождать, то хозяина немедля оповестят о вашем прибытии".