Если бы Эймсу Роби удалось доказать недееспособность ДеСальво по причине психиатрического заболевания, то о триумфальном разоблачении «Фантома» пришлось бы позабыть. И соответственно, связанные с этим заслуги лично Ли Бэйли моментально обесценились бы.
В какой-то момент Ли Бэйли понял бесперспективность профессионального спора с опытным медиком и перевёл полемику в другую плоскость. Он спросил Эмса Роби, не объясняется ли его позиция тем, что ДеСальво отказался рассказать ему свои тайны, а доверился адвокату (т. е. Ли Бейли)? Роби ответил отрицательно и добавил, что не сталкивался с недостатком откровенности ДеСальво. И вот тут адвокат использовал заготовку, к которой врач оказался явно не готов. Произошло следующее: Ли Бэйли извлёк письмо, написанное Эймсом Роби писателю Джеролду Франку, о котором рассказывалось выше, и не без ехидства заметил, что доктор сам хотел бы услышать признания ДеСальво, но тот не пожелал с ним общаться. Эймс Роби смешался, сказал, что не помнит такого письма и попросил показать ему документ. Ли Бэйли передал ему письмо и доктору пришлось признать, что оно действительно написано им.
Ситуация сложилась в высшей степени неловкая. Для полноты картины добавим, что сам Джеролд Франк в это время находился в зале суда.
Эймс Роби не изменил своей точки зрения и продолжал настаивать на том, что ДеСальво не должен быть предан суду ввиду недееспособности.
Судья обратился к самому ДеСальво с вопросом, считает ли тот, что способен предстать перед судом и чего именно он ждёт от суда? Очевидно, судья решил составить собственное мнение о способности обвиняемого ориентироваться в окружающей обстановке. Алберт сообщил, что хотел бы предстать перед судом и рассчитывал бы на получение квалифицированной медицинской помощи в последующем. В принципе, он отвечал очень гладко и почти нет сомнений в том, что подобный вопрос судьи предполагался и ответ заблаговременно был отрепетирован под чутким руководством Ли Бэйли.
Судья Хорас Кэхилл наверняка это понимал, но услышанным удовлетворился и закончил заседание.
Постановление он вынес менее чем через две недели — 11 июля 1966 г. Из него следовало, что Алберт ДеСальво обладает необходимыми умственными и физическими качествами чтобы предстать перед судом по обвинению в 4-х эпизодах сексуальных посягательств. Алберта тут же отвели к другому судье — Джорджу Понте (George P. Ponte) — которому надлежало принять решение о возможности освобождения под залог до суда. Всем было понятно, что данное решение будет не более чем формальностью, поскольку никто не отпустил бы «Бостонского Душителя» под залог, но юридическую форму соблюсти следовало. Помощник окружного прокурора Конн рекомендовал оставить ДеСальво в Бриджуотере до суда без права освобождения под залог, судья тут же огласился с этим предложением, стукнул дубовым молоточком и заседание на этом закончилось.