Путешествия и приключения барона Мюнхгаузена (Распе) - страница 2

Тогда-то мне все ясно стало, как это случилось: я набрел на деревню, погребенную в снегу и заснул. Но за ночь погода резко изменилась, подул теплый ветер, снег начал таять, а я, по мере таяния снега, опускался все ниже, и ниже, пока не очутился на голой обнаженной земле. А то, что я в темноте ночи принял за верхушку дерева, к которому и привязал свою лошадь, было не более и не менее как верхушка-крест церковной колокольни.

Но задумываться над этим я не мог — предстоял большой путь; и вот взял я свой пистолет, прицелился в веревку, к которой была привязана лошадь, пересек ее выстрелом и мое доброе животное опять очутилось со мной.

Я сел на лошадь и поехал дальше.

Ехать было хорошо. Дорога благоприятствовала.

Ничего со мной не приключилось до въезда моего в Россию, где не существует обычая ездить зимой верхом на лошадях. А так как мое обыкновение — придерживаться обычаев той страны и народа, где я в данную минуту пребываю, то я и взял одноконные санки, впряг свою лошадь и в бодром состоянии духа отправился дальше, по дороге в С.-Петербург.

^{>И вот взял я свой пистолет.}

Я не могу с точностью сказать, было ли это в Эстляндии, или в Ингерманландии, но помню ясно, что очутившись вдруг в непроницаемой темноте густого леса, я заметил, что за мной гонится во весь дух страшный, голодный волк. Волк все быстрее и быстрее мчался, расстояние между нами все уменьшалось, так что не было никакой возможности избегнуть столкновения с ним.

Невольно прилег я пластом в своих санках, так, что почти весь ушел в них, предоставив лошадь самой себе…

И то, что я смутно предвидел, то, на что я едва надеялся, случилось, к великой моей радости. Волк, с разбегу, не обращая на мою ничтожную фигуру внимания, или, не заметив меня, перескочил через мою голову, и в одну секунду разорвал заднюю часть моего бедного животного, которое, от ощущения ужасной боли и смертельного страха, продолжало бежать еще быстрее.

Я был спасен.

Поднявши голову, я увидел, к своему великому удивлению, что волк весь ушел во внутрь моей лошади.

Это обстоятельство было до того благоприятным, что я решил им воспользоваться и, не долго думая, взял я свой кнут, и изо всех сил своих начал им стегать волка.

Столь неожиданная для него закуска, после вкусной свежей лошади, до того сильно испугала его, что он рванулся изо всей силы своей вперед; труп моей лошади свалился на землю, и — о, неслыханное чудо! — волк оказался впряженным вместо лошади. Я же, с своей стороны, стегал его с такой злобой, сильнее и сильнее, что волк все ускорял свой бег и мы, в незначительно короткий промежуток времени, к немалому удивлению попадавшихся нам по пути, прибыли в Петербург.