Путешествия и приключения барона Мюнхгаузена (Распе) - страница 26

От этого острова до Цейлона дорога продолжалась довольно долго и только через шесть недель, достигли мы благополучно места назначения.

Прошло несколько дней после нашего приезда на остров, и я немного отдохнул от продолжительного путешествия. Меня познакомили с высшим обществом и при этом рассказали о моей сильной страсти к путешествиям. Все очень интересовались мной, как иностранцем и засыпали всевозможными вопросами. Особенно хорошо я сошелся с старшим сыном губернатора. Это был высокий, сильный юноша. Как то раз он предложил мне пойти с ним на охоту, я согласился с большим удовольствием. Не буду себя хвалить, а просто скажу, что я превосходил его во многом и уступал только в одном. Он, как туземец, привыкший к местному климату, легко переносил нестерпимый зной. Я мучился от жары и уставал до невозможности, а он шел себе свободно шагал все вперед и вперед. Вы только представьте себе, что солнечные лучи растопляли оловянные пуговицы моей тужурки, и олово стекало с них, как воск со свечи, ружье же мое накалялось до того, что я боялся, как бы порох не вспыхнул сам собой и не произвел бы выстрела. Во избежание такой неприятности я придумал остроумное средство: пот от сильного зноя лил с меня, положительно, ручьями, и платок, которым я каждую минуту обтирался промокал насквозь, как будто его смачивали водою. Я сообразил, что мокрым платком можно охладить накаленное железо в ружейном замке. Каждый раз, когда я накладывал влажный платок, раскаленное железо замка шипело, точно плита, когда на нее прольется жидкость. При таком невыносимом жарком климате мне, европейцу, приходилось очень плохо, я не мог идти вместе со своим товарищем и вынужден был лечь отдохнуть, чтобы набраться новых сил. Я выбрал уютное местечко над самым берегом какой-то широкой реки в густом, тенистом лесу. Тень его так и манила меня в свои объятия, и я хотел уже расположиться для отдыха, как, вдруг, услышал позади себя в кустах какой то шорох. Я невольно оглянулся и окаменел: огромный лев осторожно, как кошка, крался ко мне. В его глазах, налитых кровью, я ясно читал его непреодолимое желание полакомиться мной, без моего на то позволения. Он увидел, что я заметил его и приближался ко мне уже с оглушительным ревом. Я совсем растерялся, увидя на близком расстоянии от себя страшного зверя, и схватился за ружье, не сообразив даже, что мой выстрел раздражит его только еще больше, так как

ружье заряжено было заячьей дробью, но где тут было соображать? Я прицелился и выстрелил. Лев потряс головой, его косматая грива зашевелилась, вселяя в меня невыразимый ужас, зарычал еще с большей силой и бросился бежать прямо на меня. Что я в эту минуту почувствовал, трудно описать. Я инстинктивно повернулся, и намеревался бежать, совершенно выпустив из виду, что это самое худшее средство в опасных случаях на охоте. В это самое время я увидел… Боже мой, я содрогаюсь при одной только мысли об этом! В нескольких шагах от себя увидел я огромного крокодила, раскрывшего страшную пасть и выжидавшего удобного момента, чтобы меня проглотить. Все мои надежды на спасение рухнули! Даже теперь еще пробегают у меня мурашки по телу при воспоминании о том критическом положении.