Путешествия и приключения барона Мюнхгаузена (Распе) - страница 28

^{>Сын губернатора меня радостно приветствовал.}

Из крокодила же получилось прекрасное чучело, составляющее теперь одно из лучших украшений амстердамского музея. Все посетители этого музея всегда с любопытством останавливаются и долго всматриваются в чудовище, а служитель музея рассказывает каждому, каким образом чучело попало в музей, подробно рассказывая при этом о моем приключении. Но я должен заметить, что, как и всегда, это приключение рассказывают по своему, с большими преувеличениями, так что слушателю трудно верить в правдивость рассказа. Так, например, служитель рассказывает, что лев хотел проскочить сквозь крокодила и уже прошел всю длину его, но был замечен «господином прославленным бароном» — как он меня называет, — в то время, когда лев показал свою голову из туловища крокодила и барон отрубил ему голову. «Крокодил сейчас же повернулся, — так продолжает мой рассказчик, — и раздраженный выходкой льва, выхватил из рук барона его охотничий нож и с таким неистовством проглотил его, что он прошел через сердце чудовища и страшилище погибло в страшных мучениях». Про бесстыдство этого рассказчика и говорить не стоит. Его рассказы кроме больших неприятностей, мне ничего не приносят. Такие небывальщины, какие он умеет составлять в своей праздной фантазии, только подрывают доверие моих уважаемых слушателей. В наш век сомнений, многие, не знающие меня, вследствие грубой лжи этого человека, чего доброго и в мои правдивые рассказы не поверят, а отнесут их к области пустого вымысла. Уже и теперь, когда я сам рассказываю о своем приключении с этим крокодилом, то люди, бывшие в музее с полуулыбкой говорят: «мы уже слыхали об этом в Амстердамском музее!» Поверьте, господа, что каждый благородный человек после этого должен почувствовать себя глубоко оскорбленным. Уверяю вас, мне это обидно и досадно.

С острова Цейлона наш корабль направился мимо Вест-Индских островов в Северную Америку. Мой родственник, с которым я вас уже познакомил, получил важные поручения от английского правительства и для их выполнения нужно было плыть к Вест-Индским островам. Экипаж нашего корабля состоял из 1400 человек; на корабле было сто пушек. Нагрузившись углем, пресной водой и припасами мы поплыли к Гольфштрому. Мне в первый раз пришлось познакомиться с этим дивным течением и я никогда не мог себе представить, что увижу такие удивительные вещи. Не могу без удовольствия вспомнить этого путешествия. — Погода была жаркая; вода вокруг нашего корабля кипела, как в котле. На корабле мы даже плиты не топили, чтобы варить себе обед, а просто в сетке опускали в море сырое мясо или яйца и через две, три минуты пища была готова и при том обладала таким вкусом какой может придать не всякий повар. Меня страшно удивляло еще то обстоятельство, что несмотря на высокую температуру, в воде копошилось множество рыбы различной величины и самых разнообразных видов. Как они могли жить в кипятке? Пища варилась в этой воде в продолжении нескольких минут, а они совершенно свободно разгуливают, как в обыкновенной воде. Я объясняю такое явление тем, что они постепенно привыкли к такой температуре, так как вода, должно быть, нагревалась не сразу, а в продолжение нескольких лет. Но стоило их только вынуть из воды, как они моментально умирали, при чем оказывались совсем сваренными, так что мы во время всего своего пути пользовались их вкусным мясом, не прибегая к услугам повара. Это обстоятельство объясняется очень просто: воздух гораздо холоднее воды, и, когда рыбу вынимали из воды, жар ударял ей внутрь и причинял моментальную смерть. В этом, я думаю, нет ничего сверхъестественного, а самое обыкновенное явление природы, которая, как оказывается, бывает очень услужлива и, как видите, даже гостеприимна.