«Ну, она и отъелась, рука килограмм двадцать, наверно. Хрен заснешь», — думал Николай обреченно.
«Ну, и совсем я не толстая. Кормить перестану, сброшу десять килограмм, буду, как в прошлом году, в институте, молодой и красивой. Господи, о чем я думаю, он мне даже не нравится. Почти.»
«Ладно, все ОК. Губами заблямкала, заснула, наверно. Дышит горячо, весь вспотел.»
Полина, во сне, устроилась поудобнее, и набросила на Николая ногу.
«Уже не ОК. Теперь не заснешь», — подумал Николай и заснул.
* * *
Рано утром Полину разбудила Шурочка, принесла кормить сына. Шурочка за два царских рубля, нанялась в няньки. Нянька она была толковая, очень строгая. Зарабатывала наравне с матерью и тетей, те готовили на весь немалый коллектив.
Полина попробовала потихоньку вылезти из-под одеяла, случайно провела рукой по животу Николая. «А я ему небезразлична», — почему-то обрадовалась она, обнаруженной физиологической детали. Полина нуждалась в Николае, как в наркотике. Этот большой, спокойный мужчина, на десять лет старше ее, действовал не нее, как лекарство. Раньше, в прошлой жизни, инфантильных мужчин Полина не переносила на дух. Но здесь, в странном для нее окружении, они составляли большинство. Первое место делили два старика: Коробов и Китин. Первый, со своей идиотской идеей спасти всех голодающих России, второй, с большой игрушкой «лифт». Валерий и Валентин молодые копии своего отца. Ни инициативы, ни характера. На Николая хоть немного повлияло американское окружение. Полина вспомнила Андрея и заревела. Габаритами тот проигрывал любому из этих парней. Но характер! Полина кормила ребенка и плакала. «Плакать нельзя, ребенку будет плохо», — внушала она себе.
Проснулся Николай. Подошел, обнял Полину сзади. «Пришел и выключил слезы», — обрадовалась она. И сынишка радостно загукал.
— Ешь, мой хороший, — улыбаясь, прошептала Полина.
На похоронах Полина опять плакала взахлеб. Не помогал даже, обнимавший ее Николай. На похороны приехали родители Полины, ее отец осуждающе смотрел на Николая, а мать, наслушавшись сплетен, прятала глаза от Югина старшего. Югин, видевший их отношения с самого С-Петербурга, верил словам Николая, что секса с Полиной у него нет.
— Коля, по хорошему, тебе ее надо было в первый день, на полную катушку, чтобы снять напряжение. Тогда тараканов в голове у нее было бы поменьше. А как ты, терапевтически, год будешь мучиться, — нарисовал Вячеслав безрадостную перспективу, — если не побрезгуешь, больно она сейчас страшная, начинай сегодня, за неделю в чувство приведешь. Бутылку водки на поминках заначь.