– Тем более это не ребенок, – добавил я убедительности в голос. – Это вообще сложно назвать человеком! Скорее оружие массового поражения.
– О боже, я забыла в самолете оружие массового поражения… – словно прочувствовав новую степень вины, с головой рухнула в нее Ника, закрыв лицо ладонями и принявшись мерно раскачиваться.
– Ты за ним замужем! – рявкнул я на нее. – Все будет хорошо! – в приказном порядке выдал ей целеуказание и тут же сменил тон на сухой и деловитый: – Смотри, за окном есть пожары? Город не горит?
– Н-нет, кажется… – чуть испуганно доложила Ника.
– Значит, все с ним нормально. По себе знаю, – успокоил я ее.
– А, нет… там, кажется, что-то дымит, – приникла девушка к окошку.
– Это ТЭЦ.
– Н-ну, если так… – засомневалась Ника.
Понятное дело, телефонные звонки в аэропорт и лично владельцу самолета – княжичу Мстиславскому были произведены. Но и механизм, предписывающий взаимоотношения с неустановленным человеком без документов, оставшимся в самолете, оказался давно запущен. К счастью, без свойственных исполнителям перегибов – пусть аэродром и военный, но борт являлся личной собственностью княжича, оттого абы кого там быть не могло.
Всего час по дорогам, отнятый в очередной раз ото сна, затем десяток минут телефонных разговоров по прибытии, и Нику увели в глубь отдельно стоящего здания на въезде в огороженную часть терминала – подтверждать личность и забирать оставленного пассажира. Права аристократки позволяли обходиться без нотариусов и поверенных – иногда было достаточно честного слова… А еще Нику не объявили в розыск, оттого пропустили через турникеты без тревожной кнопки или того, что предусмотрено для таких моментов, если бы зайти внутрь попытался я… До того выезжали мы на машинах, единым конвоем, и никому не было дела до личности в салоне…
Правда, не обошлось без короткого и удивленного: «Это вы?» – от охранника на проходной при проверке документов, явно распознавшего в девушке героиню новостей центрального канала. Но обрадованное и столь же лаконичное: «Нашлась!» – вполне устроило вопрошавшего.
Со мной бы так просто не прошло – вон и портрет мой, как оказалось, распечатан в черно-белом виде и подвешен на стойке информации… Да и глазастый постовой возле рамки детектора нет-нет да и поглядывал в мою сторону, словно в сомнениях касаясь рации в нагрудном кармане. Своим наблюдениям он наверняка верил, но также помнил, какие люди предупреждали о нашем прибытии. Долг и осторожность явно вступили в конфликт, выражаясь в движениях и взглядах, нервной походке и переглядываниях с коллегой – тот тоже отметил мою персону, но не хотел брать на себя ответственность.