– А я ему в детстве в нос дал… – отчего-то ворчливо произнес Пашка.
– Кому? – недоверчиво уточнила Го Дейю.
– Максиму.
– Да? – с удивлением спросила девушка.
– Да. Но мне тоже, конечно, досталось, – добавил он для справедливости.
– А как это было? – Она подалась поближе, пересев на пару сантиметров, и с волнением заглянула Пашке в глаза.
– До крови, аж костяшки сбил.
Го Дейю, казалось, даже задышала глубже и быстрее, а в глазах, что ныне смотрели снизу вверх, сияли почтение и неподдельный интерес.
– А если в деталях? Нет-нет, подожди, – остановила она его жестом. – Дома! Я приготовлю вкусную еду, мы откроем вино, и ты мне все-все расскажешь.
Пашка с важным видом кивнул и приказал водителю возвращаться в поместье. Разумеется, он не требовал сделать это как можно быстрее, срочно.
Наоборот – подойдет самая неспешная дорога.
Потому что предстояло придумать, как развернуть минутный боевой контакт в эпохальную битву. А проигрыш – в достойное легенд примирение.
Э нет, торопиться не надо…
В своем желании заполучить самую красивую и умную подругу жизни рано или поздно приходит понимание, что второй параметр можно бы и поумерить. Мне для этого хватило неполной недели.
– Что там находится, внизу? – обняла Ника мою руку своей, вроде как прижимаясь, а вроде как и не давая убежать.
Меня уговорили на пешую прогулку по вечерней столице – под снегом, сквозь наметаемые сугробы и пронизывающий ветер, набегающий с Москвы-реки. А еще мы были в розыске, и наша служба охраны весьма настойчиво уговаривала не отклоняться от маршрута. Но Ника упросила на пять минут отойти от графика – просто чтобы не чувствовать себя преступниками, запертыми в четырех стенах.
Не самая великая прихоть, если вспомнить мое недавнее признание. Однако все обернулось беседой, которой хотелось бы избежать, а формат прогулки был предлогом, чтобы избежать лишних ушей.
– Темнота и холод заброшенных коридоров, – ответил я честно, неловко запнувшись и простуженно шмыгнув. – Может, поедем?
– Ты трезв и здоров, не притворяйся, – аккуратно тряхнули меня за руку. – И у тебя было несколько минут внизу, пока я не вернулась. Что ты там делал?
– Ходил по темным коридорам и мерз, – проворчал я недовольно, пряча лицо от ветра в поднятом вороте пальто. – Что еще делать, когда замуровывают живьем?..
– Ну, можно плакать и выкрикивать твое имя, – пожала Ника плечом.
Я дернулся и не дал девушке от меня отпрянуть.
– Извини. – Я был искренен.
Равно как честен в том, что хотел отменить настроенный на ее участие замысел с похищением, но у меня ничего не получилось.