– Мне неведом образ мыслей чужого мне человека, – нахмурился князь.
Хотя, если признаться честно, поставить фамилию иного своего сына под эти поступки было бы приятно. Украсть невесту – Черниговский совсем с ума сошел! Произошло бы такое с его старшим – сметенная в пыль башня была бы идеальным ответом, достойным, крайне убедительным, но, увы, несбыточным. Твердыни охраняются так, что… Князь осекся, пытаясь представить, как это вообще удалось сделать. И чуть не пропустил следующие слова императора, зацепив их в последний момент, оттого осознавал содержание некоторое время.
– Он вскрыл хранилище Борецких. Тут, в Москве, – смотрели на него холодные глаза.
И в них не было ни понимания, ни прощения.
– Механизм мертв, – отозвался князь, произнеся очевидное.
– Механизм запущен, – надавили на него тоном и волей. – Твой сын вскрыл хранилище и демонстративно оставил его в таком виде, чтобы мы это увидели.
– Он… – почувствовал себя весьма неуютно Юсупов.
– По твоему счастью, Механизм включили девятнадцать лет назад, – жестко произнесли ему в лицо.
Потому что включи его даже бастард – никакие оправдания не нашли бы места. Им бы это не простили. Никому бы не простили.
– То есть он пожелал предупредить нас об этом?
Император разжал правую ладонь и продемонстрировал неровно оторванный клочок бумаги с кратким текстом на нем. Поднял с ним руку, чего было вполне достаточно, чтобы цесаревич аккуратно подхватил листок и направился с ним к князю. На ходу, впрочем, тоже ознакомившись с содержимым и, судя по взгляду, оставшись от увиденного весьма обескураженным.
Юсупов получил бумажку, посмотрел на императора, на принцессу. Мельком глянул на мило улыбающуюся дочку.
«Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет», – было написано аккуратным почерком.
Князь перечитал строку заново и перевернул бумажку в поиске продолжения – того самого, что было и в «Повести временных лет». «Идите княжить и владеть нами» – такими словами должны были завершиться слова разобщенных племен Руси, вызвавших более тысячи и ста пятидесяти лет тому назад первых Рюриковичей из-за моря на княжение. Но этих слов не было.
– Что говорят Борецкие? – С силой сжав листок, Юсупов постарался увести разговор в сторону.
Но сердце все равно ныло о неизбежности беседы – о том, что Рюриковичи, по мнению одного молодого человека, либо не справляются, раз призваны, а в стране все равно бардак… либо, что крамольнее, вовсе не нужны.
– Княжна Борецкая знает о Механизме. Но не знает, как его отключить.
– И она молчала?!
– Вы не спешили защитить ее семью, – недовольно фыркнул император.