— За мной! — скомандовал здоровенный морф, закованный в полный пластинчатый доспех. Отбросив бесполезный башенный щит, воевода шел через волны врагов, убивая противников с одного удара гигантским топором. От него не отставали рыцари, стоило им врубиться в ряды врага, как над болотом разнеслись крики умирающих. Крег не скромничал и каждым богатырским ударом разрубал врага напополам.
— Сдохни, чудовище! — крикнул Варяжко, но вместо того, чтобы принести владельца к врагу, кабан панически хрюкнул и подался назад. Всадник еще несколько секунд не понимал, что происходит, но затем свиная голова, отрубленная одним молниеносным ударом, просто упала в болото. Мой воевода не собирался останавливаться на достигнутом, а вот молодой военачальник впервые похоже решил, что сражаться нет смыла по крайней мере так.
Вскочив на еще живого боевого кабана, оставшегося без хозяина, Варяжко погнал на полной скорости к укреплениям. Эмоции Крега легко выражались словами, среди которых цензурных не было совершенно. Враг позорно бежал, вот только бежать ему особенно некуда. Скорпион все это время продолжал работать, прячась от стрел врагов за щитами, удерживаемыми паровиками. Первая линия уже пылала, и защитники отступили ко второму рубежу.
— Собираемся! Подтянем войска! Доспехи вперед! — крикнул что есть мочи Крег. — Найдем, где у этих тварей мягкое место!
Расчет оказался верным. За первой же стеной обнаружился достаточно широкий ров, чтобы паровики провалились по пояс и уже не могли выбраться самостоятельно. Простое и одновременно действенное решение являлось не оригинальным и уже разведанным, а потому мои воины спокойно встретили засаду собственными ударами. Мы использовали стены врага против него самого, закрывая выдернутыми бревнами проходы.
Киевляне все больше скапливались на вершине холма, выстраивая круговую оборону. Они готовились к своей последней схватке, когда очередной горшок с горючим маслом приземлился в самый центр строя. Крики и визг людей еще больше деморализовали противника, и когда мы наконец прорвали первое кольцо обороны, сопротивление было в разы меньше, чем я мог себе представить.
Я только рад такому повороту событий. Вместо того, чтобы сражаться до конца в бесполезных попытках победить, киевляне бросали оружие. Ополчение совершенно не подготовилось к тому, чтобы их жизни использовали как разменную монету. Хотя может, сказалось то, что большинство войск давно уже отступили, и только они остались охранять рубежи. Но и принципиальных храбрых и безрассудных воинов хватало с лихвой.