– Ты ничего не должен, – заверила Ливви. – Это просто моя работа.
– И давно ты этим занимаешься? – резко поинтересовался Квинлин.
Улыбка Ливви угасла, и она расправила плечи.
– Ладно, если ты настаиваешь… Я принесла клятву примерно через год после свадьбы. И вот эта вздувшаяся жилка, – она указала на его лоб, – та самая причина, по которой я ничего не сказала.
– Я имею право злиться, что мне врали… – он посчитал на пальцах, – … почти восемнадцать лет! – закрыв лицо дрожащими руками, он тяжело опустился в кресло. – Восемнадцать лет.
– Мне всегда было интересно, догадывался ли ты, – тихо сказала Ливви. – Видимо, нет.
Квинлин рассмеялся так холодно, что по коже Софи побежали мурашки.
– Восемнадцать лет, – повторил Алден. – Ты, наверное, стояла у самых истоков.
– На самом деле, «Черный лебедь» существует куда дольше, чем вы думаете, – ответила Ливви. – Но Форклу понадобилась помощь с «Лунным жаворонком», и…
– Ты участвовала в проекте «Лунный жаворонок»? – одновременно перебили Алден с Квинлином.
– Ты знала, да? – спросила Ливви у Софи.
– Ну, стоило бы догадаться.
Софи знала, что когда-то Микстура состояла в Коллективе «Черного лебедя». А еще знала, что она помогла им восстановить способности Софи после неудачного прыжка. Один раз Микстура даже проговорилась, что была причастна к появлению таинственной аллергической реакции, которая проявилась у Софи в детстве – но ей до сих пор не было известно, что именно произошло в тот день. Мистер Форкл стер воспоминание, и так его и не вернул.
– Ты правда участвовала в проекте? – пробормотал Квинлин, глядя на Ливви так, будто впервые ее увидел.
– Форклу понадобилась медицинская экспертиза, – пояснила Ливви. – Хотя я слабо разбиралась в генетике. Но над ней он работал в основном с Каллой.
Еще одно имя, выбившее из Софи дух.
Калла была одной из гномов Аллювитерре, и она решила пожертвовать жизнью, чтобы спасти свой народ от смертоносной чумы, которую наслали «Незримые» с ограми. Теперь от Каллы осталось лишь прекрасное дерево – Панейк, растущее на пастбищах Хэвенфилда и покрытое розовато-сине-фиолетовыми цветками, несколько которых сейчас лежали у Софи в кармане. Потеряв мистера Форкла, она постоянно носила с собой пригоршню целебных цветов. Скорее всего, они бы его не спасли, но она будет до конца жизни жалеть, что не было шанса попытаться.
– Я подготавливала эмбрион Софи к пересадке ее человеческой матери, – продолжила Ливви, – и проверяла, точно ли тело матери примет ребенка, как собственного.
Софи съежилась. Ливви говорила так, будто она была каким-то отпрыском инопланетянина.