Вопрос. Теперь другое: не заметили ли вы, возвращаясь, заходил ли Томеску в мастерскую?
Ответ. Нет. Как я вам уже говорил, мне показалось естественным, что он торопится, поэтому я только посмотрел ему вслед.
Вопрос. Скажите, существует ли еще какой-нибудь проход от штаба к мастерским, кроме того, что выходит на шоссе?
Ответ. Существует. Оба двора разделены забором. Кто-то из солдат оторвал от забора три доски, так что из одного двора в другой легко пройти, не выходя на шоссе».
— Ну вот, я прочел вам самые интересные показания из протоколов, остальные прочтете сами. Таким образом, по-моему, ясно, что Томеску лгал, когда говорил мне, что он проводил Войнягу только до мастерских. Почему он лгал? Пока это одному богу известно. Завтра я устрою очную ставку. Посмотрим, что он скажет, когда узнает, что существует свидетель, который видел, как он проходил мимо канцелярии.
— Если он заупрямится, то может не признать этого так же, как не признал и того, что они ссорились, хотя кто-то и видел их ссору. Впрочем, мне кажется, что не имеет значения, проводил ли Томеску Войнягу дальше мастерских или нет.
Капитан Георгиу удивленно взглянул на Улю Михая, явно раздосадованный тем, что тот не придает значения факту, который, по его мнению, являлся зерном всего допроса.
— Не понимаю! Если это не имеет значения, так почему же он отрицает этот факт?
— Господин капитан, у вас уже есть сложившееся мнение? Вы знаете, кто убил младшего лейтенанта Войнягу?
— Не знаю!.. То есть, еще не знаю. Судя по материалу, который собран в этом деле, у меня есть вполне основательные причины арестовать Томеску Адриана как предполагаемого убийцу младшего лейтенанта Войнягу.
Уля Михай покачал головой в знак сомнения:
— Я с вами согласен, что есть причины для ареста Томеску. Одно только мне совершенно непонятно: почему он его убил? Можно сделать несколько предположений. Так, например, из его заявления достаточно ясно вытекает, что младший лейтенант Войнягу не был ему симпатичен. Может быть, я не очень ошибусь, утверждая, что он ненавидел его. Между нами говоря, ваш младший лейтенант возможно и был превосходным офицером контрразведки, но как человек, разрешите вам сказать, он был настоящим подлецом. Эпизод со скрипкой, скажу я вам, искренне меня растрогал. А как вы думаете, почему Томеску рассказал об этом случае с таким множеством подробностей? Именно потому, что ненависть оказалась сильнее его самого.
Вот одна причина, которой можно было бы объяснить преступление. Человек, ненависть которого к другому человеку уходит корнями в далекое детство, может прийти к преступлению. Посмотрим теперь, какие другие предположения можно сделать.