Управляющий снова вытер глаза платком и сказал дрожащим голосом:
— Господин офицер, я бы никогда не решился произнести это слово. Действительно, у бедной барышни гувернантки рассудок помрачен. Это очень несчастное, жалкое существо.
— Я не совсем понимаю, в чем состоит разница между тем, что говорите вы, и тем, что сказал я?
— Уже два года, как бедная барышня гувернантка не произнесла ни одного слова.
— Она онемела? — спросил младший лейтенант Хиастру в недоумении.
— Нет!
— Так что же с ней? Объясните, пожалуйста.
— Она, наверное, забыла, как произносятся слова.
— Такого я еще не слыхивал.
— К несчастью, это правда. Два года уже никто не слышит, чтобы она произнесла хотя бы одно слово.
— А она понимает, когда с ней разговаривают?
— Конечно. Но она не хочет… не может уже разговаривать.
— Невероятно! — воскликнул младший лейтенант, которого очень заинтересовала эта история. — И чем это можно объяснить?
Управляющий снова печально покачал головой:
— О-о! Это целая история, господин офицер. Необычайно грустная история. Прошу простить меня за мою слабость, но мне трудно удержаться от слез, когда я думаю о ней. Видите ли, я одинокий человек. Жена у меня умерла во время родов… Она мне была очень дорога и… я больше не мог… Словом, я не женился и навсегда остался в одиночестве. Пока я был молод, я не понимал, как это ужасно… А когда понял, было слишком поздно. Может быть поэтому я привязался к барышне гувернантке словно к дочери. Она тоже одинока… Совсем как я. Если у вас есть время и вас интересует эта история, я могу рассказать…
Младший лейтенант Хиастру посоветовался с остальньми офицерами. Растроганные слезами управляющего, волнение которого было очень искренним, они с большой охотой согласились послушать историю бедной барышни гувернантки.
Венгр предложил им присесть на садовую скамейку и стал рассказывать:
— Она приехала сюда лет шесть тому назад. Ее привез господин граф откуда-то из-за границы. Было ей тогда лет двадцать. Господину виконту исполнилось шесть лет, и он не мог похвастаться сдержанностью и воспитанностью. Да что там говорить, очень был избалованный ребенок, упрямый и на всякие проказы большой мастер.
Немало перебывало здесь разных воспитателей и гувернанток, но все они, прожив несколько месяцев, уезжали сами или от них отказывались хозяева, потому что они только портили ребенка, не умея найти ключ к его сердечку.
Когда я увидел первый раз барышню гувернантку, я сказал себе, что нечего и думать, чтобы такая молоденькая девушка сделала то, что людям и постарше ее, и поопытнее не удавалось. Я ждал, что через неделю увижу, как она начинает складывать свой багаж. Но случилось то, чего меньше всего можно было ждать. Эта девочка совершила чудо.