В обеденный зал мы вошли очень вовремя. Сидящая за столом дама, по-другому не назвать, визгливым голосом что-то выговаривала стоящей перед ней Элизе. Рядом с дамой сидела молодая девушка лет шестнадцати.
Да ты не охренела ли, тетя, орать на практически уже мою Элизу? Доковыляв до стола, плюхнулся в кресло напротив крикуши, подустал я сегодня. Малинар сесть не рискнул, встал молча за моим креслом. Недалеко от стола, на своем месте стояла Милена, стараясь быть совсем незаметной.
— Элиза, — перебил я выступающего, — Вы свободны. Завтрак подайте в семь утра, не забудьте молоко. Всего хорошего, ступайте.
Старшая кухарка поклонилась, метнула быстрый взгляд на бывшую хозяйку и степенно удалилась.
— Кто Вы такой, как Вы смеете?!
— Я человек, который убил бывшего наместника. А Вы кто?
— Так значит это правда? Я сегодня слышала что-то об этом, но не поверила. Как это могло случиться, ведь у него была такая охрана?
— Случилось, придется поверить. Повторяю вопрос — кто Вы? Господин Малинар, не маячьте за спиной, садитесь за стол.
— Я донна Нания, супруга дона-синьора Умартана, — сидящая напротив дама приняла горделивую позу. Головка немного в сторону, подбородок приподнят, ухоженные волосы, чистая нежная кожа, в ушах очень симпатичные серьги, на шее еще что-то висит. Картина маслом.
Вот только мне эта картинка ни к чему.
— Вдова, а не супруга.
— Пусть будет так, но Вы, как настоящий дон не можете причинить, — тут она немного замялась, — неудобства настоящим доннам.
— Во-первых, я не дон.
— Как?! — изумлению донны не было предела, — а кто же Вы?!
— Человек, чужестранец, никакими титулами не обладаю.
— А на каком основании тогда Вы убили моего мужа?
— Захотел и убил, тем более, что у меня были на это основания. Давайте прекратим нашу дискуссию, я устал и хочу есть. Поэтому слушайте внимательно, повторять не буду.
С момента смерти Вашего мужа Вы здесь никто. Я позволю остаться Вам и Вашей дочери в этом доме до решения Городского совета. Все остальное, еда, прислуга — только за Ваш счет. Я не потрачу на вас ни одной медяшки. Благодарите бога, что я прибыл сюда из цивилизованной страны, а то вам с дочерью нашлось бы другое применение. Я закончил.
Серж, где Гогон?
— Вы не посмеете.
— Вам же сказано, я не дон, значит посмею.
— Господин магистр, Гогон, скорее всего, стоит за дверью и боится зайти.
— Ну, так зови, ему что, потом отдельно накрывать?
Интересно было наблюдать за сидящей напротив женщиной. Растерянность, возмущение, злость, задумчивость, но молча. Затем мадам расправила плечики, обворожительно улыбнулась и спросила: