— И предлагаю выпить всем вместе за успех ваших и наших дел.
Девчонка-подавальщица стояла за дверью, так как сразу внесла в комнату поднос с тремя весьма неплохими кубками. Если у трактирщика и были какие-то сомнения, то два серебряка их стерли напрочь. Он самолично наполнил тару, взял свой кубок и со словами: "За вас, господа!" отпил добрую половину.
Гога тоже схватился за свой кубок, пришлось пнуть его под столом.
— А вы почему не пьете вино, уважаемые гости?
— Зачем же его пить, оно отравленное.
В одно мгновение добродушный толстячок превратился в злобного упыря.
— Шутить изволите, господин хороший? — хозяин сверлил меня взглядом, — я внимательно смотрел, вы ничего в кубки не подсыпали.
— В кубки не подсыпали, точно, мы заранее весь кувшин отравили. Гога, через сколько времени твоя лошадь умерла?
— Часа через два, господин магистр.
— Вот и ты, толстая харя, часа через два загнешься. Яд уже начал действовать, тебе становится плохо, холодеют пальцы, сердце сжимается, голова горит… А вот не надо было чужих лошадей травить, тогда все было бы нормально.
— Я никого не травил — взвизгнул толстяк. По лицу у него струился пот, рукой он массировал свой жир в районе сердца. — Тораг!
В комнату быстро вошел давешний седой мужик, дремавший на табуретке.
— Тораг, зови стражников, зови лекаря-гаранийца, хватай их, эти твари меня отравили!
Охранник сделал шаг в нашу сторону.
— Подожди немного, Тораг, не торопись. Мне про тебя рассказывал Гус Хайден. Ты, надеюсь, умный человек. Посмотри сюда внимательно.
Я активировал гладиус и отмахнул угол толстенной столешницы. Кусок дерева с тяжелым стуком упал на пол. Для стороннего наблюдателя человек просто махнул рукой и угол столешницы отвалился. Такой фокус сильно замедляет резкость движений собеседника.
— Бывают моменты, уважаемый Тораг, когда торопиться не надо. Еще один шаг, и я отрублю тебе ногу, ты готов? Поверь, ты все равно ничего сделать не сможешь. Дай нам договорить с хозяином, минут через пять я тебя позову.
Надо сказать, что колебался охранник недолго. Четко развернулся и вышел из комнаты.
— Скотина неблагодарная, — прохрипел вдогонку трактирщик.
— Да бросьте вы, просто он здравомыслящий человек. Как самочувствие? Не очень, правда?
Сидящий напротив человек выглядел совсем неважно: из груди вырывались жуткие хрипы, пот стекал уже ручьями, вся рубаха была мокрой.
— Хорошо, колобок, я все-таки не убийца, у меня есть противоядие. Я тебе его дам, но с одним условием.
В глазах умирающего боролись отчаяние и надежда:
— Все, что хотите, Ваша милость, только не губите.