— Сколько он зарабатывает перевозкой грузов?
— Франков шестьсот в месяц… Может быть, немного больше, если учитывать контрабанду. Но ненамного…
Дом фламандцев был освещен. Свет виднелся не только в окнах лавки, но и на втором этаже.
Несколько минут спустя там зазвенел звонок, Мегрэ вытер ноги о соломенный коврик и крикнул мадам Питерс, которая уже выбежала из кухни:
— Не беспокойтесь!
Первая, кого он увидел, когда его проводили в столовую, была Маргарита Ван де Веерт; она перелистывала какую-то партитуру.
Воздушнее, чем когда-либо, в своем светло-голубом атласном платье, она приветливо улыбнулась комиссару.
— Вы хотите видеть Жозефа?
— А его здесь нет?
— Он пошел наверх переодеться… Это безумие — ездить на мотоцикле в такую погоду! Особенно для него, он и так слабого здоровья и переутомлен своими занятиями…
Это была не любовь! Скорее обожание! Чувствовалось, что она может часами сидеть неподвижно и глядеть на этого молодого человека.
Что ж в нем было такого, чтобы он мог внушить подобные чувства? Разве его сестра не говорила о нем примерно в таких же выражениях?
— Анна с ним?
— Она готовит ему одежду.
— А вы? Вы давно пришли сюда?
— Около часу назад.
— Вы знали, что Жозеф Питерс должен приехать?
Она слегка смутилась. Но это продолжалось только секунду, и она тут же ответила:
— Он приезжает каждую субботу, в один и тот же час.
— В доме есть телефон?
— Здесь нет! А у нас есть, конечно. Отцу ведь он все время нужен.
Сам не зная почему, Мегрэ начинал чувствовать к ней неприязнь. Или, точнее, она теперь раздражала его!
Ему не нравилась эта инфантильная манера держаться, нарочито детская речь, взгляд, которому она старалась придать наивную чистоту.
— Ну вот! Он спускается сюда…
И действительно, на лестнице послышались шаги. В столовую вошел Жозеф Питерс, чистенький, свежий, только что причесанный влажной гребенкой.
— Ах, вы здесь, господин комиссар?
Он не посмел подать Мегрэ руку и, повернувшись к Маргарите, спросил:
— А ты ему еще ничего не предложила?
Слышно было, как в лавке несколько человек говорили по-фламандски. Пришла Анна. Спокойная, она склонилась в реверансе, которому, вероятно, ее обучили в монастыре.
— Это правда, господин комиссар, что вчера вечером произошел скандал в одном из городских кафе?.. Я знаю, люди всегда преувеличивают… Но садитесь же!.. Жозеф! Пойди принеси чего-нибудь выпить…
В камине горели торфяные брикеты. Рояль был открыт.
Мегрэ старался вспомнить впечатление, сложившееся у него еще когда он впервые пришел сюда, но каждый раз, как ему казалось, что он достиг цели, мысль его убегала в сторону.