— Когда вы шли в грим-уборную, ничего странного не заметили? Может, встретили кого?
— Нет.
— А в самой гримуборной было что-то необычное?
— Кроме мертвой Ани? — иронично уточнила артистка. — Да я, когда Аню увидела, чуть в обморок не грохнулась. Что еще более странное я могла увидеть, по-вашему?
— Ладно. Кто, по-вашему, мог это сделать?
Тут дверь в кабинет открылась, и в нее ужом проскользнул сотрудник милиции, что-то пошептав следователю на ухо, так же бесшумно удалился.
— Так что вы думаете? — повторил свой вопрос Афанасий Степанович.
— Откуда мне знать? Я все это время на банкете была.
— А кто из присутствующих отлучался с банкета?
— Откуда же мне знать? Видели, сколько там народу? Да я половину и знать не знаю, и все они ходили, двигались, толкались туда-сюда. Кто же в этой толчее разберет, кто, где был и куда выходил?
— А в каких отношениях убитая состояла с Вадимом Яузовым? — прищурив глаза, резко спросил Афанасий Степанович.
— С Яузовым? В нормальных, — пожала равнодушно плечами Зина. Плечи ее сегодня были оголены, а шея украшена ниткой жемчуга. Наследство, доставшееся от мужниной прабабки.
— А вот, по моим сведениям, у Щербатовой с Яузовым был роман. — Сделал ход конем Афанасий Степанович.
— Да? И кто вам наболтал такую глупость?
— Эти сведения нам сообщила артистка Леденева.
— Мм. А артистка Леденева не сообщила, что она ненавидела Аню, мечтала занять ее место. Спала с заместителем директора в надежде, что тот снимет Аню с премьерного спектакля и отдаст ее партию Леденевой. И, кстати, об этом знает весь театр. А что касается Вадима, так он волочился за всеми артистками театра, и оперными, и балетными. Но без всякой цели, так, по привычке. А романы заводил только со своими многочисленными поклонницами, влюбленными и бескорыстными.
— А что, он разве не женат? — полюбопытствовал Афанасий Степанович.
Он знал, что театральный мир — это разврат и бесстыдство, но то, что рассказывала Барышева, не укладывалось ни в какие рамки.
— Ну, отчего же. У него имеется жена Клава и трое отпрысков. Жена в нем души не чает. Холит его, лелеет. Посвятила ему всю свою жизнь. Он еще спит, а она уже на кухне готовит ему завтрак и подает в постель, потом делает ему массаж, маски для лица, кормит обедом и везет в театр на репетицию. У них имеется машина, но Вадим так и не научился водить, водит Клава. Потом встречает его с репетиции, привозит на спектакль, обеспечивает ему здоровое пятиразовое питание, следит за его гардеробом, даже носки ему гладит. Сумасшедшая. А самое главное — она совершенно не замечает, что творится у нее под носом. Прежде отдельные доброжелатели пытались ей открыть глаза на похождения Вадима, но она свято верит в его непогрешимость. Теперь все рукой махнули.