Сыщик терпеливо слушал его излияния.
— Ну, полегчало? — спросил он, когда «исповедь», обильно сдобренная ругательствами и жалобами, иссякла.
Майор улыбнулся.
— Полегчало. Ф-ффу-у-у… Ладно, выкрутимся как-нибудь с фанатами… вычислим, потом решим, как быть. Авось найдем пару-тройку оперативников для такого дела. Если б не ты навел на этот «Молох», я ни за что не стал бы с ними возиться. У тебя чутье, Смирнов.
Они наскоро позавтракали пельменями и зеленым салатом, разошлись в разные стороны. Майор поехал в управление, а Всеслав — наводить справки о бывшем владельце магазина «Азор». В договоре купли-продажи значились его данные.
Предыдущий хозяин, Дроздов, оказался пожилым, изношенным жизнью мужчиной — седым, морщинистым и сутулым. Шерстяная кофта висела на нем как на вешалке, а по его лицу можно было изучать строение черепа. Старик пригласил Смирнова в квартиру, обставленную ореховой мебелью и увешанную картинами в духе Пуссена: множество пышных обнаженных женщин, роскошная природа, мерцающие краски.
— Неужели подлинники? — непритворно восхитился гость.
— Что вы, сударь! Имей я такие деньги, жил бы на Лазурном Берегу, в собственной вилле, а не на четвертом этаже московского дома довоенной постройки. Эти прекрасные копии сделал мой покойный друг, художник.
Смирнов представился будущим покупателем магазина «Азор».
— Приглянулся мне этот магазинчик. Хочу навести справки у бывшего хозяина: насколько бойко идет торговля, на какую прибыль можно рассчитывать.
— Место там хорошее, — кивнул головой Дроздов. — Людей много заходит. Если с умом торговать, прибыль будет. Все зависит от ваших способностей. Мне вот уже не под силу стало заниматься книжным бизнесом, я два инфаркта перенес, еле выкарабкался. Жалко, но пришлось продать все три магазина, с кровью от себя отрывал. Теперь сижу в четырех стенах, смерти жду.
— А как назывался ваш магазин?
— «Антикварная книга», — ответил старик. — Новая хозяйка название сменила на «Азор», я ходил, смотрел, мне не понравилось. Азор… чуть ли не Трезор! Будто там не книгами торгуют, а собачьим кормом. Эта дама решила продать магазин? Правильно, такое название отпугнет всех покупателей.
— Ее убили.
У Дроздова округлились глаза, привычным жестом он приложил к груди высохшую пергаментную руку.
— Что вы говорите? Боже мой! Ой… мне нехорошо…
Он побледнел, на губах проступила легкая синева.
Смирнов извинился и поспешно попрощался. Не хватало еще довести старика до третьего инфаркта.
На улице шел снег. Провода прогибались от его тяжести. В лица прохожим летели холодные хлопья, люди поднимали воротники, кутались в шарфы. Деревья, крыши, столбы и припаркованные автомобили покрывались новым слоем белоснежного пуха. В такую погоду только сидеть дома, на диване, укрывшись теплым пледом, и под завывание ветра в трубе читать захватывающую историю. Это гораздо приятнее, нежели самому участвовать в ней.