До сих пор он не задумывался, как хороши были тихие летние вечера в Старице, когда над темным садом висел месяц, мерцали звезды и доносились издалека, с лугов, запахи скошенной травы и цветов. Мальчишки уходили в ночное, жгли костры и варили в закопченных котелках кулеш, рядом паслись стреноженные лошади. Земля остывала, повсюду ощущалось ее густое, сладкое дыхание… На веранде дома кипел самовар, пахло вишневым повидлом, мошкара вилась вокруг лампы… и Лида снимала со сковороды горячие пышки, накладывала Хромову в тарелку. Деревянные полы в комнатах были чисто вымыты, устланы полосатыми половиками; на подоконниках цвели фуксии и герань.
Лида разливала по чашкам чай с душицей, неторопливо рассказывала, как прошел день. Ее лицо с неправильными чертами и россыпью веснушек на носу и щеках вызывало у Хромова прилив необъяснимой нежности. Покой, уют, любящий взгляд женщины — что еще нужно для счастья?
Здесь, в Москве, в квартире Яны, где все пропитано раздражением и недовольством и где каждая вещь отталкивает, теперь витала еще и тень насильственной смерти.
— Если все уладится и я выпутаюсь, — загадал Хромов, — женюсь на Лиде. Хочешь счастья — подари его другому! Ближе Лиды у меня никого нет. Мама? О ней мы станем заботиться вдвоем.
Эти мысли принесли ему облегчение. Умиротворенный, он прилег на диван в гостиной, погрузился в мечты о будущем… и задремал. Во сне над ним склонилось лицо фараона с подведенными черным глазами и бровями, со священным золотым уреем на лбу.
— Завет Гора нарушен, — сказал он по-египетски. — Кремниевый ящичек из тайного святилища Тота… где он? Смертные не смеют посягать на порядок, установленный Богами.
Как ни странно, Валерий понимал каждое слово. Он попытался ответить, но не смог разжать губы.
— Мне доложили о тебе, самозванец, — холодно произнес фараон.
— Я ничего не знаю! Клянусь! — мысленно взмолился Хромов.
— Великий Ра отдыхает, — вдруг сказал владыка Двух Царств. — Огромный змей стережет его покой…
Лицо фараона изменило выражение, померкло и отдалилось; вместо него на первый план вышло смиренное обличье монаха…
Слуга божий подошел к какой-то двери и постучал в нее… тук-тук! Тук-тук! Тук-тук…
Хромов проснулся: стук в дверь разбудил его. Он сел и прислушался. На лбу от волнения выступил пот…
— Что со мной творится? Начитался черт знает чего, вот и лезет в голову всякая чушь!
На журнальном столике у дивана лежала книга «Египетский крест», Валерий в сердцах схватил ее и засунул подальше, с глаз долой. Тихий звук донесся из прихожей, будто кто-то осторожно, настойчиво постучал. Тук-тук…