Сыщик описывал, как он выскользнул из кафе и на некотором отдалении последовал за двумя мужчинами — Главным и его охранником. Мороз и густой снег делали слежку легкой, мужчины шли, подняв воротники, не оглядываясь. Они не подозревали, что в такую погоду кто-то отважится пуститься за ними следом. «Только бы они не сели в машину», — молился Всеслав. И снегопад лишил их этой возможности.
Мужчины попробовали поймать такси — тщетно, — махнули рукой и направились к метро. Самый надежный вид транспорта не подвел: через полчаса они вышли из подземки на «Новослободской». Очевидно, Главному охрана была нужна больше для солидности, нежели с иной целью.
— Почему ты решил, что это именно Главный? — спросила Ева.
— Многолетняя практика наблюдения за поведением людей позволяет отличить основную фигуру от второстепенных персонажей, — охотно объяснил Смирнов. — Здесь имеет значение множество неуловимых штрихов, мелких, но несущих определенную информацию. Как человек держится, например, когда он приходит в офис и уходит оттуда, как по отношению к нему ведут себя окружающие… и еще куча всяких «как». Если быть внимательным, можно даже не слышать, о чем люди говорят, — достаточно визуального контакта. Ошибки случаются редко.
— То есть твои догадки насчет Главного оправдались?
— Целиком и полностью. Мужчины, которые последними покинули помещение общества «Молох», расстались около одного из домов. Охранник довел Главного до подъезда с кодовым замком, и они попрощались. Я сделал вывод, что им просто по пути: они живут рядом, а сопровождать Главного до квартиры нет никакой нужды.
— Выходит, охрана в «Молохе» необходима для поддержания порядка при совершении ритуалов?
— Полагаю, да. Ну и для солидности. Какая уважающая себя организация подобного рода не имеет охраны? Это уж совсем низкий уровень. Так вот… Главный входит в подъезд, я вскакиваю за ним, — каюсь, пришлось легонько стукнуть его сзади по шее.
— Как же они тебя не заметили?
— Снегопад, дорогая! На расстоянии вытянутой руки ни зги не видно. Больше всего я боялся их потерять, шел близко, след в след. Только в метро отстал: время позднее, пассажиров мало… все как на ладони. А на улице — милое дело! Хоть на пятки наступай, никто не обратит внимания.
— Зачем же ты его ударил?
— Я погладил, — усмехнулся Смирнов. — Чтобы он не начал вопить. В такой час люди спят, нельзя их беспокоить. Он чуть не свалился — здоровый мужик, тяжеленный, в молодости гирями занимался, а потом подался в артисты цирка.
— Это он тебе рассказал?
— Ага. Признался, как на духу… когда в себя пришел. Пришлось его по щечкам похлопать. Чувствительный