— Как фамилия твоей сестры, говоришь? Хромова?
— Ага! Яна Арнольдовна!
Сторож пошевелил губами и посторонился, пропуская «орловского гостя» в калитку.
— Давай, проходи. Только хозяйки нет, она редко наведывается. Мне за год вперед заплачено, я и сижу здесь, за отоплением слежу, нельзя, чтобы дом холодный стоял. Ну и от воров охраняю, от хулиганов.
Парень пригласил Хромова в маленькую комнатушку, где стояли раскладной диван, шкаф и телевизор, предложил горячего чая. Выходит, он не знал о смерти Яны?
Валерий от чая не отказался — промерз очень. Отогревшись, «гость» вытащил из кармана фотографию жены, протянул сторожу.
— Вот сестра моя! Давно фотографировалась, лет пять назад. Узнаешь?
Парень внимательно посмотрел на снимок.
— Вроде она. Похожа.
— Когда сестра была здесь последний раз?
— Еще до Нового года, — ответил парень. — Деньги привозила. Велела никуда не отлучаться, охранять исправно, топить самую малость, в экономном режиме.
— Где мне ее искать?
Парень пожал крепкими плечами. Хозяйка его в свои планы не посвящала.
— Ты родственник, тебе виднее!
Из Лиственного Валерий возвращался совершенно сбитый с толку. Дом оказался не призрачным, а настоящим, как и все имущество, принадлежащее Яне. Что за несуразица? Зачем продолжать ютиться в многоэтажке, в обшарпанной квартире, имея такой коттедж? Все равно ведь пустует!
В поезде Хромов понял, что надо ехать в Старицу, разыскивать родню покойной жены, пусть дальнюю, пусть седьмая вода на киселе, — может, они знали о Яне больше, чем отставной супруг. Тогда на свадьбу, где они познакомились, Яну пригласила невеста. Ее-то и надо расспросить. Предлог выдумывать незачем, Хромов придет сообщить о смерти жены. Это ли не повод?
Так, погрузившись в размышления и воспоминания, бродил он по берегу Волги с дорожной сумкой через плечо. В сумке лежала книга, которая хранила загадку надписи, сделанной на полях. Ра. Ра! Что бы сие значило?
Валерий вдохнул полную грудь морозного воздуха. Хорошо! Пожалуй, именно эта провинциальная тишина, этот покой старинного уездного городка, эти плавные повороты реки, засыпанные снегом баржи на берегу, звон церковных колоколов, запах домашнего хлеба, сушеной липы и маминых оладий с вареньем вернут ему душевное равновесие. А с ним придет понимание ситуации.
Египетский бог Ра в обличье солнечного диска — вездесущий и всеведущий — наблюдал за Хромовым из-за белесой небесной дымки.
Москва
Всеслав застал Еву на диване в гостиной.
— Ты чего сидишь в потемках? — удивился он.
— Думаю. Не мешай.
— О, о, о! Великий мыслитель витает в заоблачных сферах! А рабочая лошадка набегалась, устала и проголодалась. Кушать будем?