Дом Драгиных Валерий нашел легко: первый после поворота в сторону клуба — так ему подсказали местные на автобусной остановке.
Во дворе мальчик лет шести стрелял из рогатки по воронам. Он резво подбежал к воротам.
— Ты к нам, дяденька?
— А ты Драгин? — улыбнулся Валерий.
— Да.
— Тогда к вам. Родители дома?
— Мамка скотине варит, — картавя, старательно выговорил мальчик. — А папаня спит.
В будке у сарая грохотал цепью и заливисто лаял огромный рыжий пес.
— Не съест меня твой волкодав?
Мальчик покраснел от удовольствия, засмеялся, показывая редкие зубы.
— Не! Он добрый.
— Ну, веди меня в дом.
В кухне у печи хлопотала располневшая, совсем не похожая на тоненькую, застенчивую невесту, какой запомнил ее Хромов, жена Николая Драгина, Настя.
— Ой! — растерялась она. — Ты кого привел, Ромка?
— Я Валерий, муж Яны.
Женщина, не понимая, уставилась на гостя.
— Яна Вербицкая, — сказал Хромов. — Мы с ней познакомились у вас на свадьбе.
— Валера? — узнала наконец хозяйка. — Каким ветром тебя принесло? Ты ко мне или…
Хромов поспешил ее успокоить:
— К тебе, к тебе.
За стеной в комнате заплакал маленький ребенок, и Настя побежала к нему. Было слышно, как она ходит, скрипит половицами, что-то напевает, укачивая ребенка.
«Наверное, приняла меня за Колькиного дружка-алкаша, испугалась», — подумал Хромов.
Ромка схватил со стола оладью, начал жевать, зыркая исподлобья на гостя. От печи шел жар, пахло вареной картошкой, буряками; в огромном казане что-то булькало.
— Иди во двор, — тихо сказала Настя сыну. — Братика разбудишь.
Мальчик беспрекословно подчинился: взял еще пару оладий и вышел.
— Строгая ты, — усмехнулся Валерий.
Хозяйке было не до пустой болтовни. Ее ждала тяжелая деревенская работа — стряпня, стирка, уход за скотиной, потом, возможно, бессонная ночь с ребенком. Она устало опустилась на табуретку.
— Муж спит. Ты чего приехал-то?
— Тебе Яна кем приходится? — спросил Хромов.
Настя склонила голову набок, поправила волосы.
— Мама Яны была двоюродной сестрой… мужа моей тетки, кажется. Очень дальняя родня. А что?
— Тетка и ее муж живы?
— Оба покойники… давненько уже. Мы у Вербицких обычно останавливались, когда в Москву приезжали, а после… как мама Яны умерла, перестали.
— Почему?
— Яна странная… мы с ней близко не сошлись, и вообще, некогда разъезжать стало. Я родила, Колька запил… ссоры пошли чуть не до драки. Его с работы выгнали, ребенка кормить нечем, одевать не во что. Хорошо, родители помогали. Уговорила мужа закодироваться, он послушался… два года водки в рот не брал, а потом опять сорвался. Всё дружки его проклятые! Из одного запоя пускался в другой, пока мое терпение не лопнуло…