Я осторожно села, мысленно приготовившись к боли, но хоть в области раны и чувствовалась тупая боль, нога странно немела и покалывала. Вытягивая шею то в одну, то в другую сторону, я обследовала свой бок. Квадратик марли был наложен на рану, поэтому я не могла увидеть ее, но та ощущалась чистой и обработанной, что было определенно лучше куска свинца под чешуей. Хотя от бинта исходил резкий запах трав, заставивший меня содрогнуться и отпрянуть назад.
«По крайней мере, она не сильно болит. Ура обезболивающим, в каком бы виде они ни прибыли. Мне и правда следует прекратить все эти капризы». Я оттолкнулась вперед, потягиваясь и вытягивая шею и крылья, и оглянулась по сторонам. «Удивительно, а где все?»
Воспоминания прошлой ночи нахлынули на меня: выстрелы и солдаты, запах дыма и страха; мужчины, приближающиеся со всех сторон и поймавшие нас в ловушку под землей. Страстный шепот Кобальта, объятия страха, ожидание смерти. И потом его внезапное появление и то, как сильно забилось мое сердце, когда я осознала, кто передо мной.
Вздохнув, я отогнала эти мысли прочь, пока волна эмоций не хлынула через край и не захлестнула меня. Раньше или позже, я должна была снова столкнуться с ним, и насколько я ждала этой встречи, настолько и боялась, но сейчас я не буду об этом думать. Заметив на кушетке стопку аккуратно сложенной одежды, я побрела туда, чтобы ее осмотреть, обнаружила просторные джинсы, нижнее белье и футболку. Во всяком случае, я была подготовлена к итоговому перевоплощению, хотя, как всегда, я с неохотой возвращалась в человеческую форму после длительного пребывания в истинном обличье. Но если смотреть с хорошей стороны, мне не придется семенить вокруг храма в облегающем костюме гадюки или в оранжевой робе на восемь размеров больше.
Когда я заставила себя принять вид человека, моя нога стала болезненно начала пульсировать, и мне пришлось покрепче стиснуть зубы. Но какая бы целебная мазь ни была нанесена на рану, она прекрасно справлялась со своей задачей. Сбросив костюм гадюки, я осторожно переоделась: натянула джинсы поверх повязки, радуясь, что джинсовая ткань не трется о кожу. Натянув футболку, я провела пальцами через спутанный клубок волос, поморщившись. «Ай. Почему все так запутано после превращения? Не похоже, чтобы я летала с развевающимися на ветру волосами». Мельком я подумала, смогу ли попросить у кого-нибудь расческу, но затем осознала, как нелепа подобная мысль. «Лысые монахи, Эмбер. Это место, вероятно, не видело расчески с того дня, как было построено».