– Хватит!
Мои обидчики отпрянули, и град побоев прекратился. Тяжело дыша, я поднял глаза и увидел уставившегося на нас брата Эли. Его массивная фигура возвышалась между мной и остальными. Леви и Эдвин с виноватым видом непрерывно отступали и прижимались друг к другу, но Мэттьюс с жаждой убийства во взгляде смотрел на меня.
– Что здесь происходит? – спросил монах так, словно это не было очевидным. Моя голова раскалывалась, во рту появился металлический привкус, и я чувствовал, как из носа течет кровь. Но мои обидчики тоже не выглядели целыми и невредимыми. Челюсть Мэттьюса уже распухла, а у Эдвина была разбита губа, и кровь капала на воротник его рубашки. – Кто это начал? – спросил брат Эли, по очереди переводя взгляд на каждого из нас и на наши ушибы. – Себастьян? Мэттьюс? Я жду. – Когда мы не ответили, его голос стал жестче. – Одному из вас лучше бы начать говорить в следующие три секунды, или весь ваш класс будет наказан за подобное нарушение правил.
– Это я, сэр, – воскликнул я, и он повернулся ко мне, сдвинув брови. – У нас с Мэттьюсом произошла ссора, и я толкнул его, втянув в драку. Я первый начал это.
– Себастьян. – Монах поднял густую бровь, не поверив мне. Я зарекомендовал себя тихим подростком, парнем, который говорил только тогда, когда спрашивали. Учеником, который никогда не подвергал сомнению приказы и в точности исполнял то, что говорили, каждый раз. Драка с товарищами была строго запрещена на территории монастыря, и я не нарушал правил с момента моего прибытия. Не секрет, что Мэттьюс ненавидел меня: виновник был известен.
Но я знал, что Мэттьюс никогда в жизни не признается в содеянном, и если кто-то не возьмет вину на себя, пострадает целая группа. Переживать успех и неудачу вместе, это было одним из принципов Кодекса Святого Георгия, и я очень серьезно к этому относился. Я не был сам по себе. А являлся частью чего-то более великого, религиозного братства, объединенного под одним знаменем ради одной цели. Даже в двенадцать лет, когда я не до конца понимал, что происходит, я уже начинал думать как солдат. Нужды большинства перевешивали нужды индивида. Я находился здесь для убийства драконов, но не смог бы сделать этого в одиночку.
Некоторое время брат Эли не говорил ничего, возможно, ожидая, что Мэттьюс так же выступит вперед и возьмет на себя часть вины. Но когда тот не двинулся, монах вздохнул и указал на дверь.
– Вы трое, убирайтесь отсюда, – приказал он, бросив сердитый взгляд на троицу. – Если подобное случится снова, я не буду разбираться, кто первый начал – вы будете работать на кухне до конца года. На выход!