— Мне, в принципе, пока только информация нужна.
— Я знаю, — коротко отозвался Дребезжащий. — Мы получили рекомендации.
Рекомендации Пименову давал Хомяк — новороссийский антиквар, барыга, не брезговавший ничем, даже ворованным, и скупавший добычу у опасных, как кобры, «черных археологов». Толстомордый, приземистый и шустрый, как животное, название которого и было его фамилией. Не прозвищем, а именно фамилией. При такой фамилии ему-то и прозвище было ни к чему, да и имя тоже. Все так и звали его — Хомяк.
Именно ему Пименов продал первый десяток монет из золотого клада «Ноты». Именно он организовал сбыт остальной части сокровища, нажившись с двух сторон: и со стороны продавца, и со стороны покупателя. Именно он посоветовал, крутя непонятную пирамидку с иероглифами на ней в толстых, как сардельки, пальцах, приехать сюда.
— Есть несколько человек, Пима, — сказал он. — Только несколько человек на весь Союз, которые реально волокут в этих прибамбасах. Я не волоку. Как на меня, — он посмотрел на пирамидку через лупу, — так это полная херня. Но тебе повезло. Одного из этих умников я знаю. Только надо будет в Питер слетать? Ты как?
— Нормально, — отозвался Губатый. — Слетаем.
— Боря — приятный человек, — сообщил Хомяк доверительно. — Только малость, ну… Как бы тебе сказать правильнее?.. Не в себе!
— Не понял? — удивился Пименов.
Хомяк рассмеялся и положил пирамидку в деревянный футляр.
— Он у нас Юлиана Семенова перечитал. Ему везде враги мерещатся. Ну, знаешь, все эти охраны, боди, прости меня, Господи, гарды всякие. Заговоры против него и его драгоценной дочери. Но по Китаю — круче его нет. Он вообще-то профессор, без пяти минут академик был… В прошлой жизни!
— Ну, прямо так и без пяти минут! — не поверил Пименов.
— Ну, без десяти… Все равно, Пима, тебе надо столичным спецам ее показать, раз уж ты решил добиться полной ясности в этом вопросе. А Борис Яковлевич у нас интеллигент! Настоящий! Он и сидел за, — тут Хомяк мечтательно завел глаза к потолку, — воровство музейных экспонатов, правда, недолго, потому что не все доказали. А судя по тому, как он сейчас живет, нашли и доказали далеко не все. Ну, что это я тебя гружу?! Сам увидишь — он тебе понравится!
Человек, сидевший в нише за низким столиком, Пименову действительно понравился. Аккуратный, седой, как лунь, с длинными волосами, взятыми в косичку, он не сидел — восседал, скрестив кисти длиннопалых рук на рукоятке трости и внимательно смотрел на вошедших. Глаза у него были посажены глубоко, и тень, заполнявшая просторную нишу, делала их почти неразличимыми. И голос у него был соответствующий — густой, низкий, слегка дребезжащий на басах, как у Криса Нормана. Ну ни дать ни взять отставной рокер, переквалифицировавшийся в бизнесмена.