— У меня много дел. Оставлю тебя одну, когда будешь в состоянии выйти — тебя проводят.
Смотрит с откровенной презрительной жалостью и не скрывает, что понимает, насколько сделал мне больно. Его зрачки расширились, а глаза блестели. Он наслаждался моей агонией, словил каждую предсмертную судорогу и дрожал от удовольствия. А мне стало страшно, что он сейчас уйдет и я его никогда больше не увижу. Что это и в самом деле конец.
Бросилась к нему, насильно обхватила руками за плечи, повисла на нем.
— Максиииим, пожалуйста, любимый. Не уходи, не гони меня. Я без тебя задохнуууусь. Умру, пропаду без тебя.
Да. Унижение, да, я уже не могла остановиться и рыдала, умоляя не оставлять меня. Потому что ничего у меня так и не вышло и потому что больше не будет никакого шанса вот так к нему подойти… Потому что я больше не я. Мне слишком больно, и эта боль управляет мною.
— Я бы с удовольствием посмотрел, как ты задохнешься, но у меня сегодня иные планы на зрелища. Как, впрочем, и завтра. Как бы не было приятно видеть твои слезы — мне пора.
Он вышел из кабинета, даже дверь не закрыл, а я согнулась пополам с широко открытым ртом, хватая воздух. Вот оно… я действительно задыхаюсь, и это действительно конец.
Лишь глупые люди считают путь любви счастливым. Только тот, кто откажется от всего во имя Ее, сможет встать на Ее дорогу. И пройдя этой тропой до конца, он обретет не счастье, а боль. Но только тот, кто прошел по этому пути, может сказать, что жил.
(с) Мария Николаева, "Чужой путь"
Прошла неделя. Какая-то совершенно странная, непонятная неделя. Я даже не помню, что делала все эти дни. Как спала, во сколько вставала. Помню только личико Таи, помню, что играла с ней, одевала, возила в парк. Помню, как говорила с Фаиной по телефону и отвечала на звонки брата и Карины. Но все в каком-то сне, в какой-то дичайшей прострации. Как чумная. Мне казалось, у меня все болит, и я сама заболела. Как будто температура поднялась. Знобит постоянно. Но дочь отвлекала, перетягивала внимание на себя. Особенно тоскливо было по ночам.
Я брала в руки сотовый и подолгу смотрела на его номер, на смски, которые мы слали друг другу… И на последнюю мою. На которую ответа так и не последовало.
"Я не дам тебе развод. Я не подпишу ни одной бумаги. Хочешь, купи его себе, стань вдовцом, подделай. Плевать. От меня ты этой подписи не получишь"
Он не ответил… Я уверена, даже не прочел. Я боролась с адским желанием набрать этот проклятый номер и услышать его голос. Просто даже услышать, как он гонит меня, как презрительно усмехается. Боже… до каких унижений готова дойти влюбленная женщина? Я ужасалась тому, что выдавало мне мое растерзанное сердце, орало и кричало, билось в конвульсиях, приказывало идти к нему опять, умолять, стоять на коленях. Не просто стоять, а ползать там, цепляясь за него и прижимаясь всем телом. Но разум… разум не давал. Потому что да, он прав, я его слишком хорошо знала. Это было окончательное и бесповоротное "нет". Он принял решение. Я не знаю, что двигало им в этот момент. Говорил ли он правду, когда резал меня своими безжалостными словами? Но я знала только одно — обратной дороги нет.