В квартире был кавардак — повсюду, буквально на всех горизонтальных поверхностях стояли и лежали бумажные стаканчики, пустые бутылки, а от приготовленных закусок остались объедки, так же частично валяющиеся на полу. Вечеринка удалась. Ее телефон продолжал настойчиво вибрировать и скоро это заметил Арсений.
— Дай сюда! — он выхватил аппарат из рук девушки и, увидев имя звонившего, ответил на звонок. — Слушай, ты — мудак, еще раз ей позвонишь, я тебя лично убью!
— Где Анюта? Ты кто еще такой? — это его «Анюта», как удар по печени.
— Я? О, Я — тот, кто размажет тебя по стенке, если еще раз к ней приблизишься. Забудь ее и этот номер!
Он сбросил вызов и отключил телефон, а затем убрал в карман своих джинсов.
— Ты зачем это сказал? Отдай!
Арсений чувствовал, как в нем снова клокотала, улегшаяся было, ярость, как его душила злость и ревность. Желваки ходили на лице, зубы скрипели, а мышцы на руках бугрились из-за, того, что он с силой сжимал кулаки. Ему сносило крышу, и только усилием воли он еще сдерживался.
— Я не шучу. Если он тебе позвонит, я его убью.
— Ты не можешь решать за меня, с кем мне общаться! Я же не запрещаю тебе ни с кем встречаться! — Эта несправедливость ее просто дико бесила.
— А я буду решать! Ни один придурок к тебе не подойдет. Если понадобиться, я везде буду ходить с тобой или вообще запру тебя в этой квартире!
Она была бы счастлива, если бы только он ее хоть немного любил и говорил это из ревности. Но она же точно знает, что это далеко от действительности.
— Ну уж нет! Не посмеешь! — она сделала шаг к нему, сама, не замечая того.
— Еще как посмею! — он тоже придвинулся ближе, и теперь между ними был всего один шаг. — Хочешь проверить?
Тишина оглушала. Они замерли в центре комнаты и смотрели друг на друга, и никто не решался заговорить или что-то сделать. Голубые глаза, в которых бушевал шторм смотрели в ярко-зеленые омуты. Он так много хотел ей сказать, но молчал, не зная с чего начать, а Аня чувствовала, что сейчас она как никогда близка к тому, чтобы заветные слова, наконец, сорвались с языка. Воздух между ними будто искрил.
Она замерла, не смея дышать, а его снова будто прошибло стрелой. А к черту все! Он больше не может сдерживаться! Не сейчас, когда чувства рвутся наружу. Поэтому просто развернул ее и поцеловал. Со всей страстью, любовью и нежностью, которую к ней чувствовал. Он не мог насытится и пил ее дыхание, с жадностью сминая эти желанные губы.
Он словно первый раз в жизни целуется. Даже лучше, чем он себе представлял все последнее время, глядя на нее или оставаясь один. Мягкие податливые губы со вкусом вишни, маленький шелковый язычок.