Я пробрался в садик за домом, и, когда из темноты заглянул в ярко освещенную кухню, мои худшие опасения подтвердились.
Я не слышал слов, но из-за двери доносился приглушенный звук разговора на повышенных тонах. Сильвия нервно теребила волосы, Конни кричала, ее лицо покраснело, из глаз лились слезы. Хана съежилась, и я всем сердцем сочувствовал ей. Мы, кошки, вечно попадаем под перекрестный огонь, но, поскольку Хана привыкла к затворнической жизни, сейчас она, видимо, совсем растерялась и не знала, что делать. Я наблюдал за происходящим, и это зрелище даже завораживало. Конни, уже не сдерживая слез, протянула матери телефон, потом резко повернулась и выбежала из кухни. Сильвия села за стол, обхватила голову руками и зарыдала.
Сколько горя, подумал я, вместо того чтобы радоваться. Алексей стал бы прекрасным другом для Конни, помог бы ей приспособиться к здешней жизни. Я не сомневался в этом, потому что хорошо знал Алексея. Беда в том, что Сильвия его не знала, и я понятия не имел, как это исправить.
Я проснулся совершенно разбитым, как будто и не спал. Последние несколько дней выдались тяжелыми, и накопившаяся усталость давала о себе знать. Клэр, Полли и Франческа все еще сильно переживали из-за Сильвии, и, хотя Джонатан сказал, что со временем все уляжется – так он представлял себе решение большинства проблем, – я не разделял его оптимизма. Женщинам повезло, что я не такой, как он.
Вчера Клэр и Полли обсуждали сложившуюся ситуацию и пытались придумать план. Обе признавали, что, хотя Сильвии приходится нелегко, им необходимо сохранить верность Франческе. Они согласны выступить миротворцами, но нужно, чтобы Франческа видела в них прежде всего друзей и знала, что она права, а Сильвия, по словам Полли, просто рехнулась.
Я думал точно так же. Женщины гадали, как им вразумить Сильвию, и, хоть я сомневался в том, что у них это получится, меня радовало их желание исправить положение. Однако в конце зашел спор о том, кому идти и объясняться с Сильвией, так что пришлось бросать кубик из детской настольной игры. Полли проиграла. Клэр на радостях тут же принялась давать советы, но Полли, раздосадованная, слушала ее вполуха.
Конечно, я беспокоился и о Тигрице, тем более что встречаться с ней становилось все труднее. Пока мы кое-как справлялись, хотя это и стоило нам больших усилий, и каждый раз, когда я видел ее, меня переполняло счастье от того, что она все еще с нами. Тревогу вызывал и Джордж. Я много раз пытался поговорить с ним о Тигрице, но он быстро менял тему или говорил, что с ним все в порядке. Он отмахивался от меня, и это пугало еще сильнее, но я не знал, что делать. Не мог же я заставить его изливать мне душу.