Более определенное свидетельство имеется от 1169 года, когда император Мануил Комнин регулировал отношения с новой культурной силой, которая появилась в Черном море, Генуэзской республикой. Он разрешил Генуэзцам заходить во все порты, кроме двух: Таматарха и Россия.
[9] Первое имя и есть византийское название для Тмутаракани; что же до второго, то вряд ли возможно сомнение, что под ним разумеется древний Боспор, русский Корчев. Мотивы запрета не указаны в тексте договора, но их не трудно отгадать: главный торг рыбой шел из Азовского моря через пролив, и император не желал предоставить эту важную часть ввоза из северных стран генуэзским купцам, сберегая ее для Греков.
Договор 1169 года является первым свидетельством о распространении генуэзской торговли на Черное море. Но, по всему вероятию, непосредственное знакомство Итальянцев с этими странами восходит к более древнему времени. Сделать такое утверждение позволяют данные, которые включил в свой труд арабский географ Эдризи (или Идризи), писавший в Сицилии около 1154 года. В его описании черноморского побережья читаем следующее: “От Карсуны до Джалиты в стране Куманов 30 миль, от Джалиты до Гарзуни, цветущего приморского города, 12 миль, оттуда до Бартабити, небольшого, но хорошо населенного города, где строятся суда, 10 миль; оттуда до Лабады, прекрасного города, 8 миль, от Лабады до Шалусты, важного приморского города, 10 миль, оттуда до Шалтатии близ моря 20 миль, оттуда до Бутатр (или Ютар) 20 миль, от Бутара до устья Русской реки 20 миль; оттуда до Матархи 20 миль. Матарха весьма древний город, а имя его основателя неизвестно. Матарха окружена возделанными полями и виноградниками; цари ее весьма отважны, мужественны, предприимчивы и весьма грозны соседним народам. Город этот густо населен и весьма цветущ; в нем бывают ярмарки, на которые стекается народ из всех близких и дальних краев”[10]. Страну, к которой принадлежит это побережье, Эдризи называет Хазарией. Под этим именем узнали Таврический полуостров Итальянцы и удержали его затем в течение нескольких веков своего господства в Черном море. Упоминание о воинственности князей Матархи является далеким отголоском бранной славы тмутараканских князей.
Тексты арабских писателей представляют весьма не мало затруднений в дешифровке географических имен, и отдельные издатели не редко транскрибируют эти имена различным образом. Этому общему положению подлежит, конечно, и текст Эдризи. Обходя эти детали, заметим, однако, что локализация названных у Эдризи городов не представляет затруднения: он разумеет, очевидно: Херсон, Ялту, Гурзуф, Ламбат, Алушту, Сугдею. Неясным остается имя города Бутар; вероятно, под ним скрывается Боспор или Корчев. Под «устьем Русской реки» Эдризи разумеет Керченский пролив, древний выход Русских на простор Черного моря. Данные Эдризи, очевидно, не восходят к какому-нибудь древнему периплу, которые сохранялись в литературном предании Византии; его источник живой и современный: показания моряков, плававших в тех отдаленных странах и искажавших на свой лад современные имена городов, которые они слышали из уст туземцев: Джалита, Шалуста, Шалтатия – выдают Итальянцев, так как на всех позднейших картах значатся близкие к этим названия.