Ну а сегодня, когда Чоко вернулся довольный жизнью, как ни в чём небывало, Зария напала уже на всю оставшуюся группу, начиная почему-то с меня.
Как я отреагировал на информацию о том, что одна из мистиконов превратилась в мохнатую летучую обезьяну, нападающую на народ из списка личной мести? Повертел пальцем у виска и пошёл спать. А что мне ещё оставалось? Я пятый день подряд истерики дворянок и дворян выслушивал, моральных сил не было даже для того, чтобы просто отбомбить. К тому же Малварун заверил, что в книге детально описан способ избавления от проклятия, так что справится даже он. Тем более, он уже замешивал какие-то смеси и лучшее решение, на которое я тогда был способен — не стоять у мага над душой. Тем более, что ликбезом по магии я так и не озаботился.
Оставшиеся детали истории я узнал на следующий день.
Зарию, естественно, расколдовали, пожурили и простили, а в качестве епитимии обязали показать свою «злую тетрадку» всем, на кого она покушалась. Моя, кстати, идея. Уж очень мне хотелось узнать, чем же ей я-то не угодил.
Не скажу, что те десять секунд животного страха стоили того, чтобы лицезреть, как «гордая и независимая» девчонка, ужимаясь и краснея, протягивает мне свою тетрадку, но, несомненно, какую-то часть потраченных нервов окупали. Или нет.
Смотрю на аккуратную запись красивым почерком, как баран на новые ворота. Перевожу совершенно охреневший взгляд на девушку, та заливается краской ещё сильнее. В самом деле? Серьёзно? Ты чуть не отгрызла мне лицо за это?!
Перечитываю ещё раз. Нет. Совершенно точно, никакой ошибки. Дословно:
«Гвейн Гудфейри, король Джемени, дофига умный!»
После такого заряда бодрости и позитива остатки доброты у меня, как ветром сдуло. Так что весь день оставшиеся дворяне боялись мне в ответ даже пикнуть, что натолкнуло меня на вполне определённые мысли.
Я ещё раз по очереди побеседовал с каждым из представителей родов (ещё неделя заключения, твари! Бу-га-га-га-га!), которым, после довольно утомительного совещания с казначеем и секретарями сделал по деловому предложению, от которого они в принципе могли отказаться, как я от коронации. И это были действительно щедрые предложения, потому как в реале мне от них ничего не нужно. Всего лишь скромный штраф в пользу короны (после которого они несколько лет будут поправлять свои финансовые дела, ни о чём другом не думая), спокойствие в провинции и, по возможности, пару лет не возвращаться в столицу для лиц, не занятых в министерствах, дабы не дёргать черта (читай, меня) за усы. Сумма штрафа подлежит торгу, а все договоренности скрепляются магически, на бумаге и имеют силу закона, но не подлежат широкой огласке.