— Обижаешься, — уверенно произнес он, после чего развернул лицом к себе. — Вот только на что? Я ведь тебя предупреждал.
— Не трогайте меня. Мне плевать на ваши предупреждения, ведь принимать порошок я начала как раз из-за вашей игры! Так какое право вы имели…
— Я не могу понять, Кай, что злит тебя больше: что я тебя поцеловал или что поцелуй был единственным?
— Меня злит твоя самоуверенность и зашкаливающее самомнение! А называть красивым словом «поцелуй» то, что произошло, даже стыдно!
— Стыдно, значит? — как-то недобро спросил Рин.
— Именно! Среди всех моих поцелуев этот был самым посредственным!
— Вот как, — прищурившись, произнес Ледышка и отступил. — Ты помнишь, как должна вести себя на балу и после него?
— Помню.
— Чудесно. Тогда до вечера, трила Дирен.
— До вечера, ваше величество! — с сарказмом ответила я, даже не пытаясь сдерживать раздражение.
Понять бы еще, чем именно оно вызвано и что с этим делать.
До вечера было много времени, я пыталась как-то отвлечься, но мысли постоянно возвращались к Ледышке. Мне было непонятно его поведение, его мотивы, и это ужасно злило. Быть пешкой в руках богов — страшно. Игрушкой в руках короля — неприятно. Разменной монетой в чужих играх… Утомительно и смертельно опасно.
За квадр до приема явились горничные, чтобы помочь со всеми необходимыми процедурами. Когда с приготовлениями было покончено, мне принесли наряд для бала. Только совсем не тот, что я выбирала. Вместо скромного шелкового белья служанка продемонстрировала нечто невесомое, почти полупрозрачное, больше напоминающее паутинку. На смену привычной нижней рубашке явилась шелковая и кружевная. Платье имело насыщенный синий цвет, подол и лиф украшали россыпи маленьких бриллиантов. Учитывая покрой, корсет под него не предусматривался, что делало такой наряд совершенно недопустимым для незамужней трилы. И это в наш с королем договор не входило! Или за время моего отсутствия во дворце что-то произошло?
— Я не надену это!
— Приказ короля, трила, — отведя глаза, ответила старшая горничная. — Все остальные платья на время приема нам велено убрать.
— В таком случае передайте королю, что я не пойду на бал!
— Тогда он явится сам и заберет вас в том виде, в котором вы будете. А нас накажет! Трила, пожалуйста…
— Ненавижу! — прошипела я, сжимая руки в кулаки, но все же позволила служанкам себя одеть.
Полтора часа спустя все было готово. Смотреть на себя в зеркало не хотелось, поэтому я решила довериться восхищенным взглядам женщин. В бальную залу я явилась под руку с одним из придворных, которого послал король. Всю дорогу юноша всячески демонстрировал интерес и расположение, но мне было решительно не до него.