Сама дура — джинсы одела на бедрах, спина и живот голые, а когда нагибаешься — особенно. Не рассчитала малость…
Через час приехали в деревню. Прибытие старых знакомых праздник для местных. Знают, что водку привезли. Так что, еще через часок первая соседка Нинка притащилась в гости. А мне уже не до гостей. Сначала голова разболелась, потом вырвало, а потом и озноб бить начал. Все-таки, семь ос одновременно меня еще ни разу не кусали. Лежу я, несчастная, страдаю, жду, когда мой организм противоядие вырабатывать перестанет и успокоится. Слышу, Нинка моему говорит: налей ей полстакана, легче станет. Врачей-то у нас нет, а медсестра живет на десять километров отсюда.
Мой послушался мудрого совета. Налил. Поднес к моему рту. Глотнула, сколько смогла. Минут через пять чувствую, что отключаюсь. Сквозь сон слышу, как пьяная Нинка навернулась с крыльца, а мой ее поднимал… Вот так прошел мой первый день на Валдае.
Утром проснулась, как огурчик. Как будто осы и не кусали вовсе. Мой кашку уже приготовил. Нинка вчера три литра молока парного принесла и творогу свежего. Ляпота!
Поели. Мой пошел обследовать крыльцо. Что-то оно ему не понравилось. Ступень верхняя совсем завалилась. Не просто так Нинка вчера навернулась. Решил подправить.
Достал домкрат и стал верхнее бревно поднимать. Говорит мне: я подниму, а ты кругляк под него подпихни. Ну я жду вместе с кругляком, а он домкратом поднимает. Слышу — тихий такой треск подозрительный.
— Стой, — говорю, — слышишь, трещит?
— Да ничего не трещит, — отвечает он и ровно через секунду трухлявое бревно разваливается на части и крыльцо вместе с крышей валится прямо на нас. Мы успеваем отпрыгнуть в разные стороны, да еще и отвернуться. Сверху летят осколки стекол. Слава Богу, пронесло. Остались невредимы. Мой с грустью смотрит на все это дело и говорит:
— Ё… тать, как теперь его поднять-то?
(Скажу по секрету, по матушке мой выражается редко. Но в этой ситуации без мата не обойтись, да и в деревне все мужики ругаются, как сволочи. Здесь можно — обыкновенное дело)…
Целый день мы промудохались с этим крыльцом. Мой держал, а я кругляки снизу подставляла, трухлявые щепки лопатой выгребала, в общем, была на подхвате. Ничего. Осилили. Подняли. Только дверь не сделали. Времени чуть не хватило. Темно стало. Завтра мой доделает. Руки у него золотые. Из того места растут, с которого надо… Надеюсь, еще лет пять крыльцо простоит. Новое строить охоты нет — сложно.
К вечеру «два трупа», поели макарон, заправленных тушенкой, и сдобрили парой стопок водочки… Заснула я сразу. Усталость сказалась, но что двери перед крыльцом нет, запомнила… Среди ночи сквозь сон слышу: в дверь ломится кто-то большой… Как заору: — Медведь в дверь ломится!