— На конференцию врачей?
— Да. А как ты догадался?
— Шутка про сердце и мочевой пузырь сразу выдала вас.
— Быстро ты меня расшифровал! Я действительно практикую в первом медицинском. Полостной хирург. Будем знакомы, но не близко.
— Будем, — на полном серьёзе ответил Мукеш.
— Не понял шутки?
Аспирант удивленно пожал плечами.
— Близко я знакомлюсь с людьми на хирургическом столе, — хмыкнул Аркадий Сергеевич, довольный своей очередной подколкой.
Собственно, Мукеша уже не занимала ни специальность Алининого отца, ни его специфический юмор. Он подумал совершенно об ином: внезапно появилась возможность побыть вдвоем с девушкой длительное время.
— Могу я полететь вместе с вами? — неожиданно для себя выпалил аспирант. Аркадий Сергеевич отставил в сторону тарелку и внимательно посмотрел ему в глаза:
— Если дочь одобрит, то почему нет… Но чем вы будете там заниматься?
— Найдем, чем. В Дели и окрестностях есть много интересных мест. Будем искать легендарные двести мохуров.
Аркадий Сергеевич звонко расхохотался… Мукеш не знал, как отреагировать, и просто чуть заметно улыбнулся.
— Знаешь, я всегда дышал ровно по поводу увлечения моего деда нумизматикой, — говорил и одновременно перелистывал альбом Аркадий Сергеевич, — и потом…, ты мне чем-то понравился. Чем? Пока не могу понять, — он мельком взглянул на аспиранта, чуть заметно улыбнулся и, поколебавшись несколько секунд, добавил:
— Есть в нашей коллекции несколько одинаковых экземпляров…, — затем взял нож, вскрыл ячейку и достал оттуда средневековую индийскую серебряную монету с хорошо сохранившейся надписью: Чаухан.
— Давай ладонь…, пусть она станет твоим талисманом, — он вложил монету в руку Мукеша.
Тот крепко зажал кулак и застыл в изумлении. — За что мне такой дорогой подарок?
— За то, что ты интересуешься историей и культурой родины отца.
— Я и санскрит знаю и Веды изучаю.
— Вот видишь, я еще раз оказался прав…
— Что вы так увлеченно обсуждаете? — спросила появившаяся из другой комнаты принаряженная в темно-синее платье, еще более обозначившее стройную талию и плавную линию бедер, Алина.
— Двести мохуров, доченька.
— Ладно, папа, мы пошли. Отдыхай, — она достала из тумбочки маленькую черную сумочку на длинном ремне и прошла в коридор.
Пока Алина закрывала дверь, Мукеш вызвал лифт… Створки его раздвинулись, они зашли в тесную кабину… О счастье! аспирант снова оказался в нескольких сантиметрах от девушки. Её близость не давала ему покоя.
Он набрался храбрости и погладил девушку по волосам. — Волосы у тебя мягкие и блестящие… как лен.
Алина смущенно улыбнулась.