— Вижу, ты сильный и храбрый мужчина. В какой должности служишь?
— Начальник сенамукхи.
— Назначаю тебя начальником гульмы. Подойди и прими подарок.
Кшатрий подошел и вытянул вперед дрожащую руку. Мукеш положил ему на ладонь три крупных изумруда. Тохар Гати низко поклонился. В его глазах блеснули слезы.
— Пять лет меня не замечали, — тихо сказал он, — теперь я умру с честью.
— Служи с достоинством, — ответил ему Мукеш.
Тот еще раз поклонился, выпятил грудь, гордо взглянув на остальных, и занял положенное ему место в строю.
Военачальник приказал командирам:
— Займемся метанием копья в цель.
Те моментально подхватили инициативу:
— Куда метать? В глиняную кучу, или в буйвола?
— Куда вам больше нравится, — ответил военачальник.
— В глину, — решили командиры.
— Тогда готовьтесь, — распорядился он.
Пехотинцы быстро накопали свежей глины, набросали её на старые затвердевшие кучи, и принялись усердно метать. Мукеш наблюдал за их действиями и думал:
«Смогу ли я сам поднять копье, если попросят? Надо попробовать незаметно для остальных. Ведь мне сегодня на охоту…».
…Чаухан поджидал Мукеша за завтраком в обществе Чанды Бардаи — придворного брахмана и поэта «по совместительству». Тот любил беседовать с повелителем «за жизнь», так как был незаурядным философом. Вот и сейчас он читал ему отрывок из нового сказания, посвященного прославлению «подвигов» рода Чахаманов — из которого происходил падкий на лесть повелитель и, посему, слушал пиита с удовольствием. Военачальник вошел как раз в тот момент, когда Чанда декламировал последние пышные фразы. Вокруг невозмутимо сновали «ничего не слышащие» кшатрии, незаметно меняя блюда. Махараджа почти не обращал внимания на еду и нехотя ковырялся в серебряной тарелке.
— Мукеш, — ты вовремя, — обрадовался он, — что-то мне не хочется вкушать пищу дома. На лоне природы собственноручно пойманная и приготовленная на костре дичь гораздо аппетитнее.
— Согласен, повелитель.
— Так не будем медлить! — Повелитель промокнул губы платком из тончайшего шелка, ополоснул руки в позолоченном тазике с ароматизированной водой, вовремя подставленным кшатрием, и встал из-за стола. — Идем, — приказал он Мукешу и направился во внутренний двор. Придворная свита, состоящая из пары оруженосцев, четырех шудр, навьюченных котлами, принадлежностями для еды и мешочками со специями, пяти охранников, нескольких купцов, гостивших во дворце, судьи, казначея, приближенного брахмана и десятка лесничих, одетых в темно-зеленые маскировочные халаты и тюрбаны такого же цвета, уже ожидала его. Собаки лесничих возбужденно лаяли, предвкушая скорую погоню.