«Понятно, — с грустью подумал Миша. — «Феликсы» опять оказались шустрее. Выходит, с медалью придётся повременить».
ТОЛИК СЕМИРЕЧЕНСКИЙ ПРОСНУЛСЯ ОТТОГО, что его отчаянно теребил за плечо сосед по общежитской комнате — конголезец Марсель Мбанга.
— Толик, Толик, вставай-вставай! — горячо шептал в ухо третьекурснику конголезец, постепенно увеличивая амплитуду колебаний.
— Не тряси, сука, — простонал Толик. — Я тебя, падлу, на плантации сошлю…
— Толик, вставай-вставай! — не унимался сын конголезского народа. — Там Амира сечас стрелят будут…
— Отстань, нехристь черномырдинская! — плачущим голосом зашипел Толик. — Убью, как Патриса Лумумбу! Ох, головушка болит… Водки, конечно, нет. Дай хоть цитрамона, медик хренов.
Толик давно и прочно поработил Марселя, пользуясь тем, что тот совершенно ничего не соображал в медицинских науках. Семиреченский писал за Мбангу рефераты, курсовые, помогал бедняге в практических занятиях. Делал он это почти бескорыстно, хотя такая помощь стоила больших нервов. Зато уж морально Толик отыгрывался на африканце по полной программе, изображая из себя грозного плантатора южных штатов, а в глубоком подпитии даже требуя, чтобы Мбанга называл его «масса Толик».
— Если тебе, бабуину, на полном серьёзе выдадут диплом, — печально говаривал масса Толик своему верному рабу, — республику Конго можно стирать ластиком с глобуса. Ты же всех сородичей на хрен перережешь! Когда я вижу в твоих лапах скальпель, меня охватывает первобытный ужас. Я бы тебе не доверил даже палку-копалку.
Несколько раз политкорректные сокурсники Толика требовали от него прекратить пропаганду расизма и унижение темнокожего собрата. Но тут вмешивался сам Мбанга и умолял не трогать Толика, потому что он хороший и Мбанге ничуть не обидно. Обидно — не обидно, а учиться надо…
— Ну, чего там? — скорбно вопросил Толик, когда две таблетки цитрамона стали оказывать благотворное воздействие. — Амира, говоришь, убивают? Давно пора. Я бы его, суку, и сам убил, да всё как-то недосуг. Кто убивает-то? Может, помочь нужно?
Мбанга сбивчивым шёпотом сообщил, что видел, как Амира толпа неизвестных личностей потащила к двери триста двенадцатой комнаты, а один из них тыкал ингушу в затылок огромным пистолетом. Мбангу не заметили, и он успел юркнуть в свою комнату.
— И ради этого ты меня разбудил? — возмутился Толик. — Зря я плачу свои взносы в партячейку ку-клукс-клана. Ну, ингуши, ну, убивают.
Да хай они все друг друга перемочат! Дверь запри, а то патроны у этих дебилов кончатся, прибегут сюда клянчить. Вечно шляются всякие, то им соль нужна, то гондоны…