Урки и мурки играют в жмурки. Отвязный детектив (Сидоров) - страница 58

Нет, быть не может. Так кто тогда? Прослушка? Или во сне бормотал, жена услышала? Хотя если и жену сюда… Да разве угадаешь! Ничего, всё тайное, как говорится, становится в позу. И Драбкин повернул к дому.

ГЕННАДИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ ШУСТОВ И ДЖОННИ ждали его в охотничьей комнате у камина. Драбкин плотно прикрыл дверь, предварительно отослав охрану на веранду. Ветерок пронзительный, но это чтобы служба мёдом не казалась. И уши по стенам не гуляли.

Директор медленно опустился в кресло, хотя это стоило ему больших трудов. Арка-дия Игоревича трясло от напряжения, возмущения, злости — да от всего сразу, просто бурлило, как в котле! Но показывать нельзя. Тем более учитывая подозрения.

Он потянулся к коньяку.

— Я налью, — опередил его Шустов и наполнил рюмку.

Драбкин хлопнул залпом. Зажевал ломтиком рокфора.

— Знатный коньячок, — мрачно произнёс он.

— Аркадий, не тяни, — нетерпеливо сказал Шустов. — Давай без вступлений. И так на сердце муть.

— У тебя на сердце муть? — вскинул брови Аркадий Игоревич. — А у меня что, Лебединое озеро?

— Как эти бесенята? — поинтересовался Шустов. — Раскололись?

Драбкин внимательно посмотрел на Геннадия Александровича.

— А с чего им колоться? Может, так и было, как они рассказывают.

— Да ты что! — всплеснул руками Шустов. — Может, ещё и ананасы на ёлках растут? Придавить их как следует, тварей! Всё выложат…

Шустов перевалил за шестой десяток, но вспыхивал легко, как прыщавый юнец, которому в голову долбят гормоны. Низенький, востроносенький, с длинными тонкими ручонками, он напоминал комарика, который то и дело рвётся спасать муху-цокотуху из лап злодея-паука. Злодеев он видел во всех, за исключением детей младенческого возраста. Они Шустова умиляли.

— Такие славненькие, — говаривал он, наслаждаясь видом очередного грудничка, чмокающего пустышкой. — Такие все невинные, как ангелочки. А вырастут — превратятся во всякую мразь. Хоть бери и души в колыбельке…

Когда-то, ещё при Совдепии, Геннадий Александрович служил ответственным работником. Была такая профессия с неясным названием «номенклатура». Шустов даже окончил специальную управленческую академию. Считалось, что с таким образованием можно запросто управлять всем, чем угодно, от фабрики мягких игрушек до института кибернетики. Шустов и управлял. Куда ни бросала его судьба, везде он справлялся с заданиями родной и в чём-то даже близкой ему партии. А потому что научился за долгие годы ладить с самыми разными людьми: где-то угодить, где-то прикрикнуть, где-то подставить свою жилетку для чужих пьяных соплей… Обрастал знакомствами, связями, блатом, умел доставать и выбивать, проталкивать и поддерживать, прислушиваться и мотать на ус. Зело премудра эта руководящая наука — нет, даже искусство выживания самому и выживания других. И тут Шустов показал себя большим искусником.