Наконец, был дан старт, сопровождаемый синей ракетой. Девушка прилипла к окулярам. Байдарка с восьмёркой гребцов Европы в красно-белых майках шла третьей, уступая полкорпуса бело-зелёным бразильцам, транслировал репродуктор. С нашего места и с такого расстояния подробности были не видны, но то, что на первом месте были гребцы в жёлто-оранжевых майках Африки, видели все.
— Что-то не слишком резво они стартовали, — заметил я, имея в виду наших спортсменов.
— Ничего, — уверенно ответила Иса. — Ещё наверстают.
На трибунах царила нервозная обстановка, раздавались возгласы поддержки и кричалки на разных языках. Четверть дистанции мы прошли пятыми, к половине были уже снова третьи. Напряжение возрастало, многие поднимались со своих мест, закрывая обзор. Пришлось встать и нам с Исой. Три четверти — мы вторые и уступали африканцам всего ничего. Солано вцепилась в мою руку, нетерпеливо подпрыгивая и пытаясь рассмотреть подробности, но из-за стоявших впереди нас зрителей были видны лишь спины. Я пожал плечами и присел. Эх, ну-ка, силушка богатырская, не подведи! Иса взвизгнула от неожиданности, когда я просунул голову между её ног, но тут же вцепилась в мою короткую стрижку, когда я выпрямился, подняв её над толпой.
— Наши впереди! Обойди хоть всю планету, лучше европейцев нету! — раздавались речёвки, к которым присоединилась Иса.
Я встал на лавку, подняв «наездницу» ещё выше, и вгляделся в быстро приближающиеся лодки. Насколько я мог судить, соперники шли ноздря в ноздрю. Вокруг нас взбудораженные болельщики вопили, свистели и аплодировали, подбадривая спортсменов, гребцы напрягали мышцы, стараясь держать ритм и вырвать драгоценные сантиметры. Иса, войдя в раж, возбуждённо подпрыгивала на моих плечах, отбросив какую-либо сдержанность. Наша байдарка практически вровень с байдаркой африканцев приблизилась к финишной чёрте, а потом я закричал вместе со всеми, поддавшись всеобщему порыву.
— Ура! Ура! Победа!
Буквально на последнем метре красно-белые майки смогли протолкнуть свою лодку вперёд. Может быть меньше полметра, но победа была очевидна!
— Гонка, гонка, Европа — чемпионка! — неслось сверху.
Вокруг все кричали и поздравляли друг друга, хлопали по плечам и обнимались, не обращая внимания на то, что ещё пять минут назад были незнакомы.
Я покрутился, прикидывая, как буду выбираться.
— Доминик, вам не тяжело? — раздался голос опомнившейся Солано. — Вы не спустите меня?
— Всю жизнь на моей шее женщины ездят, уже привык, — с иронией отозвался я. — Давайте выберемся из толпы, пока нас не затоптали. Приказывайте куда идти, госпожа первый оператор.